Наше расставание

Наше расставание

Я до сих пор помню, как однажды после уроков мы с ним шли рядом. Внутри меня боролись тайная радость и легкое раздражение.

В тот день он дурачился с другой девочкой. Я знала, что тот, кто любит открыто, не имеет права ревновать, но я все равно ревновала. Идя с ним бок о бок, я думала о том, как утром видела его с той девочкой. Ее звали Ци Ци. Она была худенькой, с большими глазами, а когда улыбалась, на щеках появлялись две милые ямочки.

Тут он заговорил:

— Цзян Цинхуай, помоги мне, а? Выброси мусорный мешок… Это… это классная руководительница дала, велела выбросить.

Я уже хотела по привычке согласиться, но слова застряли в горле. Я обиженно сказала:

— Ты же так хорошо ладишь с Ци Ци, почему не попросишь ее помочь? И вообще, классная руководительница тебе поручила это сделать или кому-то другому? Как тебе не стыдно?

Из-за темноты я не видела выражения его лица, но в голосе слышались скрытые смешки:

— Нет, не так… — он говорил урывками, явно не зная, как оправдаться.

Уголки моих губ невольно поползли вверх. У Се Муюня словно язык заплетался, он не мог выговорить ни одной целой фразы. Мы уже подходили к школьным воротам, и мне стало его жаль. Я протянула руку:

— Давай сюда. Считаю до трех.

— Раз… — не успела я сказать «два», как Се Муюнь уже надел пакет мне на два пальца. Затем он сложил руки в знак почтения и с уважением произнес: — Большое спасибо госпоже Цзян за помощь.

Я усмехнулась, закатила глаза и сказала с деланым смирением:

— Ладно, раз ты такой вежливый, так уж и быть, помогу тебе, — я погрозила ему пальцем: — Только не наглей!

Он улыбнулся в ответ, прикрывая рукой рот, чтобы сдержать смех, и закивал:

— Да-да-да, понял. Все, что скажет госпожа Цзян, — истина.

Мы всегда были такими. Как бы мы ни грустили, стоило встретиться и обменяться парой шуток, как настроение поднималось. Но ближе к концу семестра случилась беда.

По решению старших родственников я должна была перевестись в другую школу — наша семья переезжала на юг. Поначалу я была категорически против. Я не хотела покидать родной город и ехать туда, где никогда не была. Не хотела расставаться со своими лучшими друзьями. И самое главное — я не хотела покидать «его».

Но что я могла поделать? Взвесив все за и против, мне пришлось спрятать свои желания поглубже. Я начала ценить каждый миг, проведенный здесь. Хотела запомнить это место, а еще больше — запомнить его…

Так уж устроено время: чем больше хочешь, чтобы оно шло быстрее, тем медленнее оно тянется; чем больше хочешь его замедлить, тем быстрее оно летит.

В последние дни перед экзаменами почти все в классе уже знали, что я перевожусь. Но я не знала, знает ли он. В эти последние дни мне очень хотелось спросить его, что он ко мне чувствует, но смелости так и не хватило.

Время шло. В последние выходные перед экзаменами я тихо уехала на юг. Устроившись на новом месте, я написала всем своим друзьям, что уже уехала. Наши чувства были настоящими. Я получила от каждого из них длинные сообщения с прощальными словами, пожеланиями и сожалениями. Читая их, я словно снова увидела нас всех, беззаботно смеющихся на школьном дворе, увидела наши с ним силуэты.

«Он… Тебе не жаль его оставлять?»

«Жаль».

«Ты так и не призналась ему? Даже не получила никакого ответа?»

«Мое признание было спрятано в каждом моем слове, и его ответ тоже был спрятан в каждом его слове».

«Ты ни о чем не жалеешь?»

«Жалею. И он тоже жалеет. Только его сожаление — это, скорее всего, просто досада».

«Он не ответил мне прямо. Значит, наше прошлое должно остаться неясным».

Я закрыла тот дневник, исписанный наивными воспоминаниями девочки-подростка, и вместе с ним закрыла страницу наших с ним прекрасных воспоминаний.

У тайной любви нет отклика, у явной — тоже. Мы оба были лучами света в жизни друг друга, но, к сожалению, потом «нас» больше не стало.

Летний ветер тронул мое сердце, но не смог тронуть его. Пусть же моя неопытная влюбленность навсегда останется в моих пятнадцати годах. Я согласна быть второстепенным персонажем в его юности, согласна любить его.

Точно как язык цветов гипсофилы: готовность быть на вторых ролях и молча любить кого-то…

……………