Глава 1. Юный друг, ты предначертан Западу

Бучжоушань — величайшая гора мира Хунхуан. Согласно преданиям, она образовалась из позвоночника бога Паньгу, подпирая небо и землю.

Добао с изумлением смотрел на огромную гору, простирающуюся до самого горизонта. Честно говоря, таких величественных гор он еще не видел.

— Огромная!

Необразованность — вот беда: когда видишь нечто потрясающее, из уст вырываются лишь эти слова. Большего он выдавить из себя не мог.

Самокритично покачав головой, Добао глубоко вдохнул насыщенный, почти жидкий, врожденный ци.

— Благодать!

Нужно ценить эти мгновения, ведь врожденный ци — ресурс исчерпаемый, особенно на Бучжоушань. После Великого бедствия У-Яо такой возможности больше не представится.

Он не был Добао, но, если быть точным, он и был Добао.

Звучит запутанно, но на самом деле все просто.

Не так давно он был обычным человеком с планеты Ланьсин. Но, не успев произнести и пары слов, угодил под грузовик.

Открыв глаза, он обнаружил, что стал только что обретшей форму Пагодой Много Сокровищ — тем самым Даожэнь Добао, будущим прославленным старшим учеником секты Цзецзяо.

Вот так все и произошло.

Раз уж он здесь, возвращение, скорее всего, невозможно. Придется как-то устраиваться.

Однако в этой жизни он не собирался вступать в секту Цзецзяо.

С его способностями, даже с помощью святого, к Великому бедствию он достиг бы лишь уровня Чжуньшэн. Раз уж ничего нельзя изменить, лучше не лезть в эту передрягу.

Что касается трех святых матерей Цзецзяо и трех сестер Саньсяо, то он им ничуть не завидовал. Правда.

Добао сглотнул подступившую слюну.

Все это — лишь мираж. Он предпочитал спокойную жизнь, созерцая облака и журавлей.

Для него свобода — самое ценное. Человек с Ланьсин не обманет жителя Хунхуан.

Сейчас было время второй проповеди Хунцзюнь Даоцзу. Воспользовавшись тем, что все могущественные существа Хунхуан отправились в Цзысяогун в Хаосе, Добао пришел к горе-прародительнице в поисках сокровищ.

Почему он не отправился слушать Дао? Хех, как вы думаете, хватит ли у него сил пройти через Хаос?

Даже для отшельнической жизни нужны артефакты для защиты, а поиск сокровищ — его конек.

Добао мог видеть лишь часть горы, до высоты в десять тысяч чжанов. Выше — только облака и туман.

Использовать божественное сознание для исследования? Об этом не могло быть и речи. Хоть от былого величия Паньгу почти ничего не осталось, его божественная аура все еще способна разорвать в клочья любое божественное сознание, едва оно покинет тело.

Впрочем, это нормально. Если бы не остатки мощи Паньгу, в Бучжоушань не осталось бы никаких сокровищ — все давно подобрали бы древние чудовища, драконы, фениксы и цилини. И ему не досталось бы ничего.

Что делать? Лезть на гору. С его врожденным даром он точно не вернется с пустыми руками.

Сейчас любые найденные артефакты, известные или нет, — это врожденные духовные сокровища. В будущем о таком можно только мечтать.

Добао посмотрел на Бучжоушань и направился вглубь гор.

Он верил в свой дар. Несомненно, найдутся невзрачные врожденные духовные сокровища, которые сами к нему притянутся. А может, по пути наверх ему посчастливится наткнуться на что-то ценное.

… Спустя несколько месяцев Добао остановился в укромной долине на полпути к вершине.

Его взгляд был прикован к духовной лозе, корни которой уходили в пруд.

Добао знал, что переливающаяся всеми цветами радуги вода в пруду — это чистый врожденный ци.

Вот это да! Под землей — духовная жила, бьющая ключом!

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь… На лозе висело семь тыкв-горлянок.

Возможно… вероятно… должно быть… Добао сглотнул.

Насколько ему известно, на Бучжоушань есть только одна лоза, соответствующая этому описанию, — Врожденная Тыквенная Лоза, один из Десяти Великих Врожденных Духовных Корней.

Вряд ли из этих тыкв появятся тыквоголовые.

Добао хлопнул себя по бедру. Быть такого не может — это же совсем другой мир. Да и временные рамки не совпадают.

Эта Тыквенная Лоза очень известна, и каждая из семи тыкв на ней — нечто особенное.

Например, Летающий Меч, Убивающий Бессмертных Лу Я, Флаг Призыва Демонов Нюйва Няннян, Тыква Девяти Рассеивающих Дух Алых Облаков Хунъюнь Лаоцзу, Пурпурно-Золотая Тыква Лао-цзы с Девятикратными Золотыми Пилюлями… Все они были созданы из тыкв с этой лозы.

Конечно, самая известная — сама лоза. Согласно легенде, Нюйва Няннян создала первых людей, стряхнув их с Тыквенной Лозы.

В конце концов, лоза превратилась в бесценный артефакт, известный как Плеть Наказания.

От Трех Государей и Пяти Императоров до простолюдинов — ею можно было наказывать кого угодно.

— Разбогател! — Глаза Добао загорелись, и он возбужденно потер руки.

По сравнению с ранее найденными Врожденными Духовными Жемчужинами Пяти Элементов и Врожденной Божественной Водой, это была его главная находка.

Какая разница, что эти сокровища принадлежали великим личностям прошлого? Какое ему, Добао, до этого дело?

Издавна небесные и земные сокровища доставались достойным. Если судьба привела его сюда, значит, эти тыквы предназначены ему.

Никто не отнимет у него эту удачу. Так решил Добао.

Успокоившись, Добао осторожно двинулся вперед.

Согласно легендам, такие сокровища, как Десять Великих Духовных Корней, охраняются врожденными формациями. Несмотря на волнение, он не терял бдительности.

Ведь даже самые лучшие сокровища бесполезны, если нет жизни, чтобы ими воспользоваться. Выжить — вот его главная цель.

Не то чтобы он не хотел рисковать, просто этот мир слишком опасен, и одной жизни ему не хватит.

Сделав несколько шагов, Добао не заметил никаких признаков формации и облегченно вздохнул. Но, сделав следующий шаг, он тут же пожалел об этом.

— Вот черт!

Перед глазами все поплыло, и он исчез с прежнего места. Когда зрение прояснилось, Добао обнаружил себя в другом пространстве.

— Фух, пронесло, — пробормотал он, хватаясь за грудь.

Не чувствуя никакой угрозы, он понял, что это всего лишь небольшой лабиринт.

Увидев совсем рядом Тыквенную Лозу, он быстро подошел к ней и потянулся к тыквам.

Чем быстрее он заберет сокровища и уйдет отсюда, тем лучше.

На самом верху росла Пурпурно-Золотая Тыква. Как только его рука коснулась ее, появилась тень, накрывшая его. Затем раздался голос:

— Юный друг, ты предначертан Западу.