Глава 1

Александр Блок

Я ломаю слоистые скалыВ час отлива на илистом дне,И таскает осел мой усталыйИх куски на мохнатой спине.

Донесем до железной дороги,Сложим в кучу, — и к морю опятьНас ведут волосатые ноги,И осел начинает кричать.

И кричит, и трубит он, — отрадно,Что идет налегке хоть назад.А у самой дороги — прохладныйИ тенистый раскинулся сад.

По ограде высокой и длиннойЛишних роз к нам свисают цветы.Не смолкает напев соловьиный,Что-то шепчут ручьи и листы.

Крик осла моего раздаетсяКаждый раз у садовых ворот,А в саду кто-то тихо смеется,И потом — отойдет и поет.

И, вникая в напев беспокойный,Я гляжу, понукая осла,Как на берег скалистый и знойныйОпускается синяя мгла.

Знойный день догорает бесследно,Сумрак ночи ползет сквозь кусты;И осел удивляется, бедный:«Что, хозяин, раздумался ты?»

Или разум от зноя мутится,Замечтался ли в сумраке я?Только всё неотступнее снитсяЖизнь другая — моя, не моя...

И чего в этой хижине теснойЯ, бедняк обездоленный, жду,Повторяя напев неизвестный,В соловьином звенящий саду?

Не доносятся жизни проклятьяВ этот сад, обнесенный стеной,В синем сумраке белое платьеЗа решеткой мелькает резной.

Каждый вечер в закатном туманеПрохожу мимо этих ворот,И она меня, легкая, манитИ круженьем, и пеньем зовет.

И в призывном круженьи и пеньиЯ забытое что-то ловлю,И любить начинаю томленье,Недоступность ограды люблю.

Отдыхает осел утомленный,Брошен лом на песке под скалой,А хозяин блуждает влюбленныйЗа ночною, за знойною мглой.

И знакомый, пустой, каменистый,Но сегодня — таинственный путьВновь приводит к ограде тенистой,Убегающей в синюю муть.

И томление всё безысходней,И идут за часами часы,И колючие розы сегодняОпустились под тягой росы.

Наказанье ли ждет иль награда,Если я уклонюсь от пути?Как бы в дверь соловьиного садаПостучаться, и можно ль войти?

А уж прошлое кажется странным,И руке не вернуться к труду:Сердце знает, что гостем желаннымБуду я в соловьином саду...

Правду сердце мое говорило,И ограда была не страшна,Не стучал я — сама отворилаНеприступные двери она.

Вдоль прохладной дороги, меж лилий,Однозвучно запели ручьи,Сладкой песнью меня оглушили,Взяли душу мою соловьи.

Чуждый край незнакомого счастьяМне открыли объятия те,И звенели, спадая, запястьяГромче, чем в моей нищей мечте.

Опьяненный вином золотистым,Золотым опаленный огнем,Я забыл о пути каменистом,О товарище бедном своем.

Пусть укрыла от дольнего горяУтонувшая в розах стена, —Заглушить рокотание моряСоловьиная песнь не вольна!

И вступившая в пенье тревогаРокот волн до меня донесла...Вдруг — виденье: большая дорогаИ усталая поступь осла...

И во мгле благовонной и знойнойОбвиваясь горячей рукой,Повторяет она беспокойно:«Что с тобою, возлюбленный мой?»

Но, вперяясь во мглу сиротливо,Надышаться блаженством спеша,Отдаленного шума приливаУж не может не слышать душа.

Я проснулся на мглистом рассветеНеизвестно которого дня.Спит она, улыбаясь, как дети, —Ей пригрезился сон про меня.

Как под утренним сумраком чарымЛик, прозрачный от страсти, красив!..По далеким и мерным ударамЯ узнал, что подходит прилив.

Я окно распахнул голубое,И почудилось, будто возникЗа далеким рычаньем прибояПризывающий жалобный крик.

Крик осла был протяжен и долог.Проникал в мою душу, как стон,И тихонько задернул я полог,Чтоб продлить очарованный сон.

И, спускаясь по камням ограды,Я нарушил цветов забытье.Их шипы, точно руки из сада,Уцепились за платье мое.

Путь знакомый и прежде недлинныйВ это утро кремнист и тяжел.Я вступаю на берег пустынный,Где остался мой дом и осел.

Или я заблудился в тумане?Или кто-нибудь шутит со мной?Нет, я помню камней очертанье,Тощий куст и скалу над водой...

Где же дом? — И скользящей ногоюСпотыкаюсь о брошенный лом,Тяжкий, ржавый, под черной скалоюЗатянувшийся мокрым песком...

Размахнувшись движеньем знакомым(Или всё еще это во сне?),Я ударил заржавленным ломомПо слоистому камню на дне...

И оттуда, где серые спрутыПокачнулись в лазурной щели,Закарабкался краб всполохнутыйИ присел на песчаной мели.

Я подвинулся, — он приподнялся,Широко разевая клешни,Но сейчас же с другим повстречался,Подрались и пропали они...

А с тропинки, протоптанной мною,Там, где хижина прежде была,Стал спускаться рабочий с киркою,Погоняя чужого осла.