Глава 62.2

Двадцать минут спустя Цзи Жан и Фу Наньсюнь сидели на трибуне школьной спортивной площадки с бутылками колы.

Температура в Хайчэне поднялась настолько, что можно было надевать весеннюю одежду, но в то же время ветер в Яньчэне был все еще прохладным. На спортивной площадке находился класс, у которого сейчас проходил урок физкультуры, поэтому они очень энергично бегали и прыгали.

— Значит, ты специально приехал сюда, чтобы сопроводить ее во время поклонения, а потом она улетела? Почему ты остался здесь и даже перелез через стену нашей школы?

Фу Наньсюнь считал это невероятным.

В течение той недели, когда он был учеником по обмену в Хайчэне, каждая его встреча с Цзи Жаном была наполнена враждебностью. Ему не нравились задиры, которые постоянно с кем-то дрались. Пока он был во втором классе, он то и дело слышал плохие слухи о Цзи Жане. У Фу Наньсюня сложилось не очень хорошее впечатление о нем.

Но он нравился Ци Ин.

Он очень явно ей нравился.

Человек, который вызвал у кого-то симпатию, не может быть безнадежно плохим.

Просто Фу Наньсюнь никак не ожидал, что однажды он будет распивать колу на трибуне своей школы с этим задирой.

Удивительно.

Парень, сидящий рядом с ним, вдохнул холодный воздух и произнес равнодушно:

— Я хотел прийти и посмотреть, где она раньше жила.

— Ты… — Фу Наньсюнь упорядочил свои мысли. — Это весьма романтично.

Цзи Жан крутил бутылку колы в руках. Спустя время он спросил нерешительно:

— Какой она была раньше?

— Какой она была? — Фу Наньсюнь откинулся назад и положил руку на подлокотник сидения. Он немного подумал, прежде чем ответить: — Такой же, какая она сейчас. Очень добрая, всем улыбается. Если кто-то ее обижает, не жалуется, только тайком вытирает слезы.    

Его голос звучал с улыбкой, когда он думал об этом.

— Никто никого не знал, когда мы только пришли в школу. Места в нашем классе были распределены в соответствии с результатами вступительных испытаний в среднюю школу. Я был первый в городе, а она четвертой, так как те, кто занял второе и третье место, учились в других классах нас посадили вместе. Так мы стали соседями по парте. У нее был мягкий характер, она смеялась вместе со всеми и выглядела очень красиво. Через два дня после начала учебы ей признались в любви. Она отказала. Но тот мальчик стал приставать к ней. Когда она шла в школу, он останавливал ее. Однажды она спросила меня: «Фу Наньсюнь, что мне стоит сделать?», на что я сказал: «Если ты расскажешь все своему отцу и позволишь ему прийти за тобой в полицейской форме, никто не посмеет к тебе прикоснуться». Знаешь, что она мне ответила? Она сказала: «Нет, если мой папа узнает, он убьет его. Он только что признался мне и, должно быть, ему очень грустно от того, что я его отвергла. Как было бы ужасно, если бы ему снова досталось».

Цзи Жан не смог сдержаться и рассмеялся, а вместе с ним Фу Наньсюнь.

— В то время я думал, как в этом мире может существовать такая милая девочка.

Подул ветер, и улыбки с лица двух подростков исчезли.

После смеха наступило молчание.

Фу Наньсюнь произнес глухо:

— Я не знал, через что ей пришлось пройти. Она внезапно исчезла, даже не попрощавшись. Какое-то время я ненавидел ее. Мне казалось, что это все ерунда, я ей даже не нравился, но, во всяком случае, мы всегда сидели за одной партой. Неужели она была такой бесчувственной?

Он не знал, что с ней произошло до того, как приехал в Хайчэн.

Ему было не по себе, когда он просто слушал трагические истории других людей. Сложно представить, смог бы он сам справиться с подобным.

— Ответ — нет, я не смогу. Я точно не смогу быть таким, как она, оставаться сильным и сохранять хорошее отношение к жизни. Поэтому, когда увидел тебя, я был очень благодарен, — он похлопал Цзи Жана по плечу. — Твое присутствие должно придавать ей много сил.

Цзи Жан пожал плечами и стряхнул его руку.

— Тебе не нужно благодарить меня. Ты здесь ни при чем.

Неужели этого человека искупали в банке с уксусом?

Однако Фу Наньсюнь почувствовал, что и так сделал очень много. Его не интересовали задиры. Он посмотрел на часы и сказал:

— Мне нужно вернуться в класс. Когда ты улетаешь? Я угощу тебя обедом после уроков.

Он посмотрел на безразличное выражение лица Цзи Жана и поперхнулся.

— Хотя я не очень хочу тебя видеть, но раз уж ты в Яньчэне, я все равно хочу сделать все, что в моих силах, как местный житель.

— Нет, я не хочу вспоминать, как обедал с тобой, когда буду думать о ее родном городе в будущем.

Фу Наньсюнь: «???»

«Проклятье, уже поздно сдавать его в департамент безопасности?»

Первый в рейтинге почти превратился в рыбу фугу.

Цзи Жан встал со стула, отряхнул края своей одежды, развернулся и отошел на два шага, помахав рукой:

— Спасибо за колу. В следующий раз, когда ты приедешь в Хайчэн, я приглашу тебя пообедать.

— Нет уж, спасибо! Не нужно!

И у кого тут вспыльчивый характер?

Цзи Жан тихонько рассмеялся, спрыгнул с трибуны и ушел с бутылкой колы в руке.

Он прилетел в Хайчэн достаточно поздно.

Ему следовало вызвать такси до своего дома, но вместо этого он произнес адрес дома Ци Ин.

Машина привезла его на улицу Хайтан.

Цветы бегонии уже распустились, и вся улица наполнилась их легким ароматом. Под светом уличного фонаря бутоны цветов напоминали клетку с тонким защитным слоем, сквозь которую проникали туман и лунный свет.

Он не понимал, зачем сюда приехал.

В это время девушка, должно быть, уже спала.

Но ему просто хотелось побыть рядом.

Пусть он не может ничего разглядеть, пусть ему никак не заглянуть в ее окна на другой стороне дома. Подойдя ближе, зная, что сейчас она находится всего в ста метрах от него, он чувствовал огромное облегчение.

Он уже давно бросил курить, но сейчас, сидя на корточках в тени цветов бегонии, ему вновь захотелось это сделать.

Дверь круглосуточного магазина, расположенного неподалеку, была открыта. Он огляделся дважды, встал и отправился к зданию.

Когда Цзи Жан вышел из магазина, в его руках были леденцы.

Он не мог курить.

Юноша всегда обнимал ее, и если бы он закурил, она бы почувствовала запах дыма, исходящий от него.

Он присел на корточки на обочине дороги, чтобы съесть леденцы.

Изредка на улицах появлялись прохожие, возвращающиеся с ночной смены, которые, заметив его, сворачивали в другую сторону. Он был одет в свитер и шапку, совсем как плохой парень с плохими намерениями.

Съев одну конфету за другой, Цзи Жан усеял всю землю фантиками от них.

Он долго смотрел вдаль на туманную ночь, потом достал телефон и набрал номер.

Прошло два гудка, прежде чем кто-то взял трубку. Человек на другом конце явно только проснулся, беспомощно улыбнувшись.

— Молодой господин? Ты всех людей мучаешь звонками в полночь?

— Полночь? — Цзи Жан нахмурился. — Разве у тебя сейчас не день?

— Я не в Нью-Йорке, — человек на другой стороне перевернулся и сел, зевнув, — я дома. Твоя сестра не сообщила тебе?

— Я с ней не связывался, — Цзи Жан немного устало присел на ступеньки. — Так получилось, что у меня есть к тебе просьба. В какой частной клинике ты работаешь? Или у тебя есть своя собственная? Я загляну к тебе после занятий.

— Нет, я в отпуске и не веду приемы. Я правильно тебя услышал? Придешь ко мне после школы? Когда ты нормально начал ходить на занятия?

— Я позвонил тебе по делу, а не для веселья.

После серьезного тона Цзи Жана на другом конце провода послышался смех.

— Раньше я едва ли мог с тобой увидеться. Если ты и приходил ко мне, то почти сразу выпрыгивал из окна. Тогда я не рассчитывал на побег и от удивления выбросил свой драгоценный фарфор, который наконец смог получить обратно. Сейчас же ты собираешься взять на себя инициативу и встать передо мной на колени?

Цзи Жан был слишком раздражен:

— Почему ты так много болтаешь? Просто забудь об этом, ты не единственный психиатр в стране.

Заметив, что тот злится, он перестал его дразнить:

— Как я могу отказаться от встречи с молодым господином. Я отправлю тебе адрес, и ты сможешь прийти в любое время.

— Не говори Цзи Цянь, — тихо добавил Цзи Жан перед тем, как повесить трубку.

— Хорошо, а что мне за это будет?

Злость Цзи Жана почти достигла своего предела.

— Чэнь Фэнчжи, ты знаешь, что не сможешь догнать мою сестру из-за своих отвратительных привычек?

— Я не могу даже представить себе, как догоняю ее. Я уже просто привык к этому.  

Цзи Жан больше не хотел с ним разговаривать, поэтому повесил трубку.

На улице была уже глубокая ночь.

Съев последний леденец, он поднял с земли фантики и сунул их в карманы. Когда он встал, его нога немного онемела. Он долго смотрел на ночное небо, а затем прошептал:

— Инин, не бойся.

«Не бойся, я всегда буду с тобой».

«Я буду с тобой, помогу тебе избавиться от неизвестного болезненного чувства, помогу избавиться от обид и печали и сделаю так, что однажды ты станешь по-настоящему счастливой».

«Я обещаю».