Глава 1

Недвижный страж дремал на царственном пороге,Владыка севераодин в своем чертогеБезмолвно бодрствовал, и жребии землиВ увенчанной главе стесненные лежали,Чредою выпадалиИ миру тихую неволю в дар несли, —

И делу своему владыка сам дивился.Се благо, думал он, и взор его носилсяОтТибровых валовдо Вислы и Невы,Отсарскосельских липдо башен Гибралтара:Все молча ждет удара,Все пало — под ярем склонились все главы.

«Свершилось! — молвил он. — Давно ль народы мираПаденье славили великого кумира,

Давно ли ветхая Европа свирепела?Надеждой новою Германия кипела,Шаталась Австрия,Неаполь восставал,За Пиренеями давно ль судьбой народаУж правила свобода,И самовластие лишь север укрывал?

Давно ль — и где же вы, зиждители свободы?Ну что ж? витийствуйте, ищите прав природы,Волнуйте, мудрецы, безумную толпу —Вот Кесарь — где же Брут?О грозные витии,Целуйте жезл РоссииИ вас поправшую железную стопу».

Он рек, и некий дух повеял невидимо,Повеял и затих, и вновь повеял мимо,Владыку севера мгновенный хлад объял,На царственный порог вперил, смутясь, он очи —Раздался бой полночи —И се внезапный гость в чертог царя предстал.

То был сей чудный муж, посланник провиденья,Свершитель роковой безвестного веленья,Сей всадник, перед кем склонилися цари,Мятежной вольности наследник и убийца,Сей хладный кровопийца,Сей царь, исчезнувший, как сон, как тень зари.

Ни тучной праздности ленивые морщины,Ни поступь тяжкая, ни ранние седины,Ни пламя бледное нахмуренных очейНе обличали в нем изгнанного героя,Мучением покояВ морях казненного по манию царей.

Нет, чудный взор его, живой, неуловимый,То вдаль затерянный, то вдруг неотразимый,Как боевой перун, как молния сверкал;Во цвете здравия и мужества и мощи,Владыке полунощиВладыка запада, грозящий, предстоял.

Таков он был, когда в равнинах АвстерлицаДружины севера гнала его десница,И русской в первый раз пред гибелью бежал,Таков он был, когда с победным договором,И с миром, и с позоромПред юным он царем в Тильзите предстоял.