Глава 2 (Часть 1)

Е Яо открыла дверь и спокойно посмотрела на людей, стоявших в коридоре.

Фан Вэньхуа на пару секунд замер, а потом спросил: — Яояо, почему ты не сказала заранее, что вернешься?

Днем, после совещания, Фан Вэньхуа увидел пропущенный звонок из больницы. Больше звонков не было.

Не похоже было на срочное дело, поэтому он, поколебавшись, не стал перезванивать.

Час назад.

Как только Е Яо вошла в кабинет, тётя Линь поспешно спустилась вниз, чтобы найти Фан Наньси. Она хотела побыстрее убрать комнату, чтобы госпожа могла раньше отдохнуть.

Фан Наньси переехала в ту комнату так, будто госпожа никогда не вернется.

Каждый раз, когда тётя Линь думала об этом, у нее тяжело становилось на сердце.

Фан Хун как раз собирался задуть свечи, и его очень разозлило, что его прервали. Он весьма невежливо бросил:

— Убирайся, не мешай мне.

Тётя Линь задрожала от гнева, но с места не сдвинулась: — Раньше, когда Е Яо не было дома, я молчала. Но теперь она вернулась, будьте добры забрать свои вещи из комнаты на втором этаже.

Возможно, ей не следовало вмешиваться, но раз уж госпожа сегодня выписалась, она должна была это сказать.

В комнате на секунду воцарилась тишина, все переглядывались.

Так та девушка, что была здесь недавно, — хозяйка этого дома?

Что вообще происходит?

В конце концов, Фан Наньси вышла вперед, чтобы сгладить ситуацию, и объявила, что вечеринка на сегодня окончена.

Гости разошлись, полные недоумения, веселое настроение испарилось.

Фан Вэньхуа хотел поздравить племянника с днем рождения, поэтому сегодня специально вернулся домой пораньше, купив подарок.

Неожиданно, войдя в дом, он обнаружил гнетущую атмосферу. Расспросив, он узнал, что Е Яо выписалась из больницы и прилюдно поставила Фан Хуна в неловкое положение.

—

— Папа, ты вернулся, — тихо сказала Е Яо.

Фан Хун, сдерживая гнев, недружелюбно произнес: — Ты просто не хочешь с нами разговаривать, да? Вошла в маске… Ладно, нас презираешь, но дядю ты тоже ни во что не ставишь?

Фан Вэньхуа слегка нахмурился: — Яояо, ты немного невежлива.

Е Яо на секунду замешкалась, затем подняла руку и сняла маску.

Увидев красные сосуды на ее лице, несколько человек в коридоре удивленно замерли.

Тётя Линь прикрыла рот рукой, не веря своим глазам: — Госпожа, что с вашим лицом? Боже мой!

Е Яо с невозмутимым видом ответила: — Это побочный эффект нового лекарства. Врач велел мне избегать света и носить маску.

Все-таки родная дочь. Увидев лицо Е Яо, Фан Вэньхуа почувствовал укол совести, и его тон смягчился: — Но ты все равно должна была поздороваться, когда вошла.

Е Яо снова надела маску и добавила: — Они только что были заняты, но теперь, кажется, освободились. Да, мне как раз нужно кое-что сказать.

Ее взгляд остановился на ожерелье на шее Фан Наньси. Она молча протянула руку.

Фан Наньси подняла руку, сняла ожерелье и смущенно вложила его в ладонь Е Яо.

Е Яо убрала ожерелье, повернулась, взяла со стола лист бумаги и протянула его стоявшему рядом Фан Хуну.

— Что это? — Фан Хун нахмурился и не двинулся с места. Вместо него бумагу взял Фан Вэньхуа.

— Я проверила комнату, это список пропавших вещей, — сказала Е Яо. — Кроме ожерелья, еще три предмета. Верните их мне до завтрашнего вечера.

В глазах Фан Хуна на мгновение мелькнула паника, но он тут же взял себя в руки и возразил: — При чем тут мы? Ты сама потеряла или забыла.

— С моей памятью я не могла забыть. Если завтра я их не увижу, я заявлю в полицию.

Фан Вэньхуа, держа список, медленно произнес: — Яояо, мы же семья, давай поговорим спокойно. Пока еще ничего не ясно.

Он всегда защищал своих и очень баловал этого племянника.

Е Яо тихо вздохнула: — Я как раз и хочу «поговорить спокойно», поэтому и не стала сразу вызывать полицию. Охрана в поселке дежурит круглосуточно, на всех перекрестках есть камеры видеонаблюдения. Эти драгоценности стоят немало. Если я подам заявление, думаю, подозреваемого найдут в течение трех дней.

Помолчав, Е Яо добавила: — И тогда я не стану примиряться и забирать заявление.

— С чего ты взяла, что это я? — взорвался Фан Хун.

— Я посоветую полиции сначала спросить у девушки в синем платье, которая была здесь сегодня, не видела ли она мои вещи.

Когда Е Яо вошла, Фан Хун разговаривал с той девушкой. Когда та в шутку замахнулась на него рукой, Е Яо увидела кольцо на ее пальце.

Выражение лица Фан Хуна несколько раз сменилось. Он гневно смотрел на Е Яо, не в силах вымолвить ни слова.

Кольцо действительно взял он и подарил своей девушке.

К этому моменту Фан Вэньхуа уже все понял.

Однако в этой ситуации он все же должен был заступиться за племянника: — Яояо, не надо так. Я возмещу тебе деньгами, хорошо?

Е Яо повернула голову, посмотрела на отца, которого давно не видела, и, сменив тему, с улыбкой спросила: — Если бы реанимация оказалась неудачной и я бы умерла, папа, ты бы примчался ко мне, чтобы проститься, несмотря ни на что?

Фан Вэньхуа замер, затем инстинктивно возразил: — Не говори глупостей! С тобой же все в порядке!

Е Яо долгое время жила с матерью в санатории, и он не был так близок с дочерью.

Но все же это был его ребенок, родная кровь, и этот вопрос заставил его немного встревожиться.

Е Яо опустила взгляд. Она когда-то читала статью о том, что после остановки сердца мозг сохраняет сознание еще пятнадцать минут.

Тогда, в последние минуты жизни, она слышала вздохи медперсонала.

Ее отец так и не приехал, до самого конца.

В последние полгода ее болезни отец приезжал раз в месяц, немного сидел и уезжал.

Е Яо тогда начала думать, что так даже лучше, чтобы он не видел ее страданий и не расстраивался.

Однако теперь она поняла, что все было совсем не так, как она себе представляла.

Она не собиралась продолжать расспросы. В конце концов, это было то, что еще не произошло в этой жизни, и на самом деле не имело смысла.

— Тётя Линь, спасибо, что помогли мне убрать комнату. В будущем мне тоже понадобится ваша помощь. А теперь всем спокойной ночи, я устала.

Е Яо больше не смотрела на них, прошла прямо в свою комнату и закрыла дверь.

Фан Хун был бледен от злости. Он хотел попросить дядю уволить эту надоедливую старуху.

Но после вмешательства Е Яо это было явно невозможно.

Черт, столько времени болела и не умерла, а вернулась только для того, чтобы создавать неприятности.

Фан Вэньхуа посмотрел на племянника и нахмурился: — Как ты мог взять вещи Е Яо? Если нужны деньги, мог бы сказать мне. Завтра пойди к своей однокласснице и забери вещи обратно.

— Разве не ты просил меня наладить отношения с Шаньшань? — огрызнулся Фан Хун. — Если бы я подарил ей что-то обычное, она бы разве обратила внимание?

Он развернулся и ушел, не обращая внимания на оклики сзади.

Когда все ушли, Фан Наньси еще долго стояла на месте.

За исключением нескольких фраз в начале, она все время молчала.

Бабушка Фан, ее родители и дядя Фан Вэньхуа очень баловали Фан Хуна. Если между ними возникал конфликт, виноватой всегда оказывалась она, независимо от того, кто был прав.

У них был день рождения в один день, но свечи всегда задувал Фан Хун. Сегодня тоже.

Бабушка относилась к ней прохладно, а Е Яо и вовсе недолюбливала.

Ведь она считала, что раз Е Яо носит фамилию матери, то она не из семьи Фан.

Может быть, потому что они давно не виделись.

Ей показалось, что Е Яо изменилась.

Она стала как будто спокойнее, но в то же время более открытой.