Глава 1

— Чжэн Ии, не могли бы вы рассказать, что означает ваше имя? — спросил репортер, протягивая микрофон.

Чжэн Ии вежливо улыбнулась: — Хотелось бы сказать что-то вроде: «Мой папа всю жизнь любил только маму, и поэтому…», но, к сожалению, все гораздо прозаичнее. Имя мне дал старший брат. Сказал, что его легко писать. Вот и все.

— Сестрица Ии, правда, что ли? — спросила помощница Ян Сяоюй.

Чжэн Ии похлопала ее по голове: — Шучу.

Ян Сяоюй изумленно ахнула. Менеджер Фан Пин рассмеялась: — Глупышка, ты всему веришь! Она тебя разыгрывает. И зачем ты вообще ответила этому репортеру? Раньше ты всегда отделывалась стандартным: «Спросите у моих родителей».

Чжэн Ии смотрела в окно, рассеянно отвечая: — Надоело.

— А, — протянула Ян Сяоюй, а потом, словно вспомнив что-то, спросила: — Сестрица Ии, ты будешь сниматься в «Лучшем решении»?

Чжэн Ии взглянула на нее: — Почему ты так интересуешься этим сериалом?

— Да, кстати, — подхватила Фан Пин. — Ты уже решила? Если откажешься от этого проекта, есть еще «Песнь вечной печали». Из этих двух тебе точно нужно выбрать что-то одно. Если во второй половине года не будешь сниматься, то рекламный контракт с UE весной будет сложно заключить.

В машине Чжэн Ии прислонилась к окну, не поднимая глаз: — Пин, я уже несколько лет не была дома.

— Сестрица Ии, ты соскучилась по дому? — тут же спросила Сяоюй.

Фан Пин бросила на нее предостерегающий взгляд. Ян Сяоюй быстро прикрыла рот рукой, сначала отрицательно покачала головой, а затем утвердительно кивнула.

— И какой же сериал вы советуете мне выбрать? — спросила Чжэн Ии.

Фан Пин достала сценарий и протянула ей: — Конечно, я бы хотела, чтобы ты выбрала «Песнь вечной печали». Это же главная женская роль, вся рекламная кампания будет сосредоточена на тебе, но…

— Но я уже снялась в семи-восьми исторических драмах, — перебила ее Чжэн Ии. — Не говоря уже о том, что в прошлом году на них были ограничения, и много проектов так и не вышли. Если добавить к этому то, что сейчас в производстве, то в следующем году, боюсь, исторические драмы будут идти весь год. К тому же, там снимается Лу Хуань. Опять скажут, что я использую нечестные методы конкуренции.

— Это лишь одна из причин, — кивнула Фан Пин. — Просто мне кажется, тебе больше подходит роль в «Песни…», чем в «Лучшем решении».

— Что вы! — воскликнула Ян Сяоюй. — У этой новеллы столько поклонников! Недавно все голосовали, кто должен играть главную героиню, и у нашей Ии было очень много голосов!

Она посмотрела на Чжэн Ии с мольбой: — Сестрица Ии, пожалуйста, подумай еще раз!

— На мужскую роль рассматривают Юй Лана? — с улыбкой спросила Чжэн Ии.

— Откуда ты знаешь?! — удивилась Сяоюй.

— Твои мысли ни для кого в компании не секрет, — поддразнила ее Фан Пин.

— Но я же все держала в себе! — расстроилась Ян Сяоюй. — Это моя тайная любовь!

Чжэн Ии промолчала, мысленно усмехнувшись.

Как только машина подъехала к отелю, их окружили папарацци. Чжэн Ии, хоть и была недовольна, не подала виду. Натянув шляпу, она последовала за Фан Пин. Ян Сяоюй, приобняв ее, повела внутрь.

К счастью, у входа дежурили охранники, и им удалось благополучно пройти в отель и подняться в номер. Закрыв дверь, Ян Сяоюй воскликнула: — Эти папарацци просто вездесущи!

— Неудивительно, — ответила Фан Пин, набирая сообщение на телефоне. — Ли Шиянь и Лу Хуань тоже здесь остановились. Завтра репортеров будет еще больше.

Чжэн Ии с отвращением нахмурилась и, уставившись в телефон, молча просматривала видео.

— Похоже, церемонию награждения «Процветания» все воспринимают очень серьезно, — заметила Ян Сяоюй. — А мы еще специально выбрали такой отдаленный отель.

— Кстати, Сяоюй, ты забрала украшения, которые прислал спонсор? — спросила Фан Пин. — Завтра их нужно надеть, так что никаких промахов.

— Конечно! — гордо ответила Ян Сяоюй, доставая из коробки украшения. — Я все давно убрала. Лара сегодня тоже приезжала и несколько раз мне все подробно объяснила.

— Теперь она тебе «Лара», — улыбнулась Фан Пин. — А в прошлый раз ты говорила, что она тебе не нравится.

— Ну, это потому, что она все время поправляла мое произношение ее имени, — смущенно ответила Ян Сяоюй.

— Это потому, что после того, как она представилась, ты все время повторяла ее имя, — отложив телефон, сказала Чжэн Ии. — Мало того, что все это слышали, так ты еще и упорно произносила его неправильно.

— Ладно, ладно, — надулась Ян Сяоюй. — Вам двоим меня не переспорить. Кстати, Мэй Мэй спрашивала, может ли она прийти завтра в двенадцать.

Чжэн Ии, откинувшись на диван, не поднимая головы, промычала что-то в знак согласия.

— Уже поздно, — взглянув на время, сказала Фан Пин. — Тебе пора отдыхать. Мне нужно съездить домой.

— Завтра можешь не приезжать, — сказала Чжэн Ии. — Завтра суббота, проведи время с Ань Бао. Тем более, здесь есть Сяоюй.

— Это моя работа, он поймет, — улыбнулась Фан Пин.

Чжэн Ии быстро сдалась: — Хорошо. Будь осторожна в дороге.

— Пока, Пин! — помахала рукой Ян Сяоюй.

Распаковав вещи, Ян Сяоюй снова схватила шкатулку с украшениями и, подойдя к Чжэн Ии, открыла ее: — Сестрица Ии, посмотри, какая красота!

Чжэн Ии, не отрываясь от игры, рассеянно взглянула на украшения и безразлично ответила: — Красиво.

Ян Сяоюй обиженно убрала шкатулку, пробормотав: — Какая ты равнодушная. Так усердно играешь, будто собираешься на соревнования.

Чжэн Ии как раз закончила игру и спросила: — Что ты сказала?

— Ничего, — тут же залебезила Ян Сяоюй. — Абсолютно ничего. Я говорила о том, как тяжело приходится Пин. Быть сильной женщиной нелегко.

— Ты только сейчас это поняла? — бросила на нее взгляд Чжэн Ии.

— А я разве знала? — покачала головой Ян Сяоюй. — Я же не сильная женщина. Просто думаю, что и так дел полно, а тут еще и ребенок… Это очень тяжело.

— Я тоже очень устала, — вздохнула Чжэн Ии.

Ян Сяоюй быстро встала, поставила шкатулку на стол и, подбежав к двери, сказала: — Тогда, Ваше Высочество, позвольте откланяться. Отдыхайте.

Чжэн Ии тихо вздохнула и, прикрыв глаза, жестом показала, что та может идти.

Когда Ян Сяоюй ушла, Чжэн Ии еще раз проверила замки, выключила свет, раздвинула шторы и посмотрела в окно. Когда это началось? Когда она стала жить, как заключенная? Без свободы, без доверия, каждый день — в страхе и напряжении, словно ходит по тонкому льду.