— Когда я обнаружил леди Эвелин, она была серьёзно ранено. Десятки чудовищ уже бросились лакомиться телом – их остановил я, — мужчина властно повысил голос, смерив Гелиоса взглядом. Тот опустил голову, изредка вскидывая налитые кровью глаза, сжал кулаки и прикусил нижнюю губу, словно пытаясь сдержать обуявшие его чувства. — А вы даже поблагодарить меня не можете. Мало того, ещё и ударили по лицу. Смешно.
Сириус нарочито потёр раскрасневшуюся щёку и повернулся ко мне. Я поймала его взгляд, окончательно смутившись.
«Значит, он спас меня от верной смерти?»
Так вот что я почувствовала тогда на банкете? Если он знал о шраме на моей спине, то… Теперь-то я начала понимать странности в его поведении. Однако события из пещеры всё ещё были покрыты мраком в моей голове.
— Если вы спасли Лену, то почему не сказали сразу? Я столько лет искал её…
— А мне откуда было знать, кто она такая? Подтвердить её личность я не мог, она не приходила в сознание, — в голосе Сириуса проскользнули тревожные нотки. Мужчина щёлкнул языком и, качнув головой, уставился на Гелиоса. Казалось, глупый вопрос собеседника начинал выводить из себя. — Эй, герцог Эндимион. Вам стоило хорошенько приглядывать за столь драгоценной госпожой. Не подскажете, из-за кого именно она очутилась в беде? Что же сразу бежите винить меня во всех бедах?
Я напряглась, думая, что эти слова окончательно разозлят Гелиоса, но тот молча слушал сыплющиеся на него обвинения. Это только усилило мои подозрения.
«Кто стоит за этим? Неужели кто-то пытался избавиться от Лены таким образом? — я крепко задумалась в надежде вспомнить хоть что-то, однако воспоминания неумолимо скрывались за густой думкой тумана. — У Лении было немало врагов, любой мог возжелать её смерти…»
«Сдохни!»
Я сжала голову, с губ сорвался вздох.
— Лена!
Из темноты эхом разнёсся неизвестный мне женский голос. Виски прострелила агоническая боль, и Гелиос, мигом подлетевший к мне, положил руки на плечи, помогая сохранить равновесие. В его движениях прочитывался искренний испуг за моё состояние.
Однако я оттолкнула его руку. Моё тело покрыл липкий холодный пот, будто утопающего в застоялой воде.
Граф Тилберн, молча наблюдавший за нами со стороны, осторожно вмешался:
— Не знаю, что тут происходит, но, думается, мы разъяснили большое недоразумение. На этом нам лучше остановиться.
— У меня есть разговор к леди Эвелин.
— Какой разговор!..
— Герцогиня явно не в состоянии поддерживать беседу, поэтому лучше отложить её на другой день, сэр Петерсон, — примирительно покачал головой Тилберн.
Мужчина неохотно кивнул, и я аккуратно поднялась с дивана, едва сдерживая слёзы от боли. Понимала, что больше не высижу здесь.
— Я откланяюсь первой, граф Тилберн.
— Лена.
Я покинула кабинет, пропустив слова Гелиоса мимо ушей.
* * *
Всю дорогу в поместье я провела в молчании, закрыв глаза. При этом прекрасно чувствовала на себе взгляд Гелиоса, но он даже и не пытался завести со мной разговор.
Очнулась я, лишь когда мы прибыли домой, тут же выбралась из кареты и, не потрудившись поздороваться с детьми, удалилась к себе в спальню. Но стоило мне переступить порог, как взгляд тут же зацепили два письма, лежавших на прикроватной тумбе: одно было от Сириуса, притворявшегося Тилберном, а второе — от настоящего графа.
«Гелиос знает».
Если сравнить почерк и печать, сразу становилось ясно, что первое письмо — фальшивка. В глазах Гелиоса кто-то подделал письмо и заманил меня в ловушку, а потому он вместе с графом бросился на мои поиски.
Я шумно выдохнула. Где же я оступилась? Может, узнала слишком много, а потому теперь не могла отпустить ситуацию и расслабиться? Я вцепилась пальцами в столик, стараясь не упасть от нахлынувшей тошноты, и вдруг дверь за моей спиной приоткрылась. Уверенный звук мужских шагов затих в опасной близости от меня.
— Лена… — мягко окликнул Гелиос. Становилось до того плохо и тошно, что я вновь закрыла глаза, поджав губы. — Лена, поговори со мной.
— О чём?.. — судорожно выдохнула я, чувствуя, как грудь распирают скопившиеся эмоции: злость или, быть может, толика предательства. А, возможно, они уже давно перемешались в гремучую смесь. Я всей душой ненавидела Гелиоса в этот момент, мужчину, который знал всю правду, но намеренно скрывал её от меня. — Это ты мне скажи для начала. Зачем ты мне врал?
— Лена.
— Ты ведь знал, что со мной случилось, так? Сколько раз я тебя спрашивала? О шрамах на спине, о том, что было? — голос сухо надломился на последнем вопросе, однако я и не собиралась останавливаться. — Зачем повторял, что ничего не знаешь? Скажи, зачем ты обманывал меня всё это время?
Глаза защипало от не выплеснутых слёз обиды и предательства. Всё это время он спокойно наблюдал, как я мучаюсь из-за кошмаров прошлого. А я больше не могла сдерживать ярость, вспоминая о всех утешительных словах: мол, всё будет хорошо, мне не нужно ни о чём переживать, потому что он рядом со мной. Всё это наглая, злая ложь.
— Как ты мог так поступать, зная о моих мучениях!
— Именно из-за этого я молчал…
— Что?
Гелиос виновато взглянул на меня, а затем осел на пол, ударившись коленями о каменный пол. Он склонился предо мной и открыл рот, шепча:
— Я думал, что тебе станет хуже, как только воспоминания вернуться… Поэтому решил молчать.
Я усмехнулась, не веря своим ушам. Значит, оказалась права, он действительно обманывал меня всё это время. Одарила его ледяным взглядом и покачала головой:
— Мне не нужны твои оправдания. Тогда я желала правды, а не твоего снисхождения.
Гелиос облизал пересохшие губы и шумно выдохнул. Вновь возвёл ко мне раскрасневшиеся, увлажнившиеся слезами глаза.
— Прошлой зимой ко мне обратился виконт Эвелин. Он утверждал, что ты пропала. Твои поиски продолжались вот уже несколько дней, но всё безуспешно: ты будто растворилась в воздухе. Именно поэтому виконт приехал ко мне в поместье, убедиться, что тебя здесь нет, — я молча слушала его рассказ. — Как только я услышал об этом, то тут же бросился на твои поиски. Прочесал всё: начиная от имперской столицы и моего дома, заканчивая твоим родовым поместьем и местами, которые мы посещали вместе. Безуспешно. Тогда случайно узнал, что Шарлетт Мелкс, собиравшаяся навестить отца, в последний момент отказалась от визита. Меня посетила мысль, что она могла быть причастна, поэтому я проследил за ней и нашёл тебя в пещере.
Слова давались Гелиосу с огромным трудом. Он закрыл глаза и долго, очень долго молчал, прежде чем взглянуть на меня снова и продолжить. Крупные слёзы катились по его щекам, одно лишь напоминание об ужасе, что он пережил тем днём, приносило ему огромные страдания.
— Когда я нашёл тебя… решил, что это конец… — его голос звучал сухо, надтреснуто. — Раны на твоём теле оказались слишком глубокими… Доктора разводили руками и ничего не могли сделать… Но я пытался сохранить тебе жизнь любыми способами…
Он замолк, не смея продолжать дальше. Сложив руки перед собой, он упёрся лбом в пол, словно каясь в самом страшном грехе, его слёзы срывались с длинных ресниц, пропитывая каменные плиты.
Он выглядел таким маленьким, убитым в этот момент слабости… Я опустилась на колени рядом с ним. Теперь понимала, что именно стало причиной его тревоги. Почему он не отпускал меня, не сводил глаз и часто переступал границы дозволенного.
— Я… Я всегда вспоминаю о том дне… — его слова прервал всхлип, будто Гелиос больше не мог – не смел – сопротивляться удушающей его вине. Пусть я всё забыла, но он хранил в себе ужасы прошлого и страдал намного больше моего. Взглянула на него, однако сдержалась и не стала утирать горькие слёзы. — Прости… Я виноват. Это всё из-за меня.
Но ведь виноват не только он, так почему же он несёт этот грех в одиночку? Быть может, я злилась не на того человека.
— Гелиос.
Я нежно обхватила его влажное лицо руками. Моё сердце разрывалось от каждого его извинения — особенно сейчас, когда поняла настоящее обстоятельство дел. Я прижалась губами к его, завлекая в короткий, но полный невысказанных чувств поцелуй. На языке остался солоноватый привкус его слёз.
Немного отстранившись, я вновь взглянула на его лицо, искажённое печатью горя.
— Лена, я… Ты…
— Всё хорошо, Гелиос. Не надо, — я покачала головой, понимая, что больше не могу видеть его таким. Тайное наконец стало явным, и этого уже было достаточно. — Если бы ты рассказал мне об этом пораньше, тебе не пришлось бы страдать в одиночку.
В итоге из-за молчания страдал только ты, Гелиос.
Мужчина крепко обнял меня, и на его лице наконец засветилась слабая, полная надежды улыбка. Он уткнулся лицом мне в плечо и тихонько всхлипнул.
— Лена, Лена…
Отчаяние в его голосе задело моё сердце, закравшись туда тонкой ниточкой, и я обняла так крепко, как только могла. Шрамы глухо заныли в ответ.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|