Глава 5

Я философию постиг,Я стал юристом, стал врачом...Увы! с усердьем и трудомИ в богословье я проник, —И не умней я стал в конце концов,Чем прежде был... Глупец я из глупцов!Магистр и доктор я — уж вотТому пошел десятый год;Учеников и вкривь, и вкосьВожу я за нос на-авось —И вижу все ж, что не дано нам знанья.Изныла грудь от жгучего страданья!Пусть я разумней разных простаков —Писак, попов, магистров, докторов, —Пусть не страдаю от пустых сомнений,Пусть не боюсь чертей и привидений,Пусть в самый ад спуститься я готов, —Зато я радостей не знаю,Напрасно истины ищу,Зато, когда людей учу,Их научить, улучшить — не мечтаю!Притом я нищ: не ведаю, бедняк,Ни почестей людских, ни разных благ...Так пес не стал бы жить! Погибли годы!Вот почему я магии решилПредаться: жду от духа слов и сил,Чтоб мне открылись таинства природы,Чтоб не болтать, трудясь по пустякам,О том, чего не ведаю я сам,Чтоб я постиг все действия, все тайны,Всю мира внутреннюю связь;Из уст моих чтоб истина лилась, —Не слов пустых набор случайный.(Смотрит в окно на месяц)

О ясный месяц! Если б ныне,В ночной печальной тишине,В последний раз сиял ты мнеВ моей тоске, моей кручине!О, если б мог бродить я тамВ твоем сиянье по горам,Меж духов реять над вершиной,В тумане плавать над долиной,Науки праздный чад забыть,Себя росой твоей омыть!..

Еще ль в тюрьме останусь я?Нора проклятая моя!Здесь солнца луч в цветном окнеЕдва-едва мелькает мне;На полках книги по стенамДо сводов комнаты моей, —Они лежат и здесь и там,Добыча пыли, снедь червей;Реторт и банок целый рядВ пыли с приборами стоятНа ветхих полках много лет —И вот твой мир! и вот твой свет!

Еще ль не ясно, почемуИзныла грудь твоя тоской,И больно сердцу твоему,И жизни ты не рад порой?Живой природы пышный цвет,Творцом на радость данный нам,Ты променял на тлен и хлам,На символ смерти, на скелет!..

О, прочь! беги, беги скорейТуда, на волю! НострадамЧудесной книгою своейТебя на путь наставит сам.К словам природы будь не глух, —И ты узнаешь ход светил,И дух твой будет полон сил,Когда ответит духу — дух!Чудесных знаков дивный видСухой наш ум не объяснит.О духи! Здесь вы в тишинеВитаете: ответьте мне!

Что за блаженство вновь в груди моейЗажглось при этом виде, сердцу милом!Как будто счастье жизни юных днейВновь заструилось пламенно по жилам!Начертан этот знак не Бога ли рукой?Он душу бурную смиряет,Он сердце бедное весельем озаряет,Он таинства природы раскрываетПред изумленною душой!Не бог ли я? Светло и благодатноВсе вкруг меня! Здесь с дивной глубинойВсе творчество природы — предо мной!Теперь мне слово мудреца понятно:«В мир духов нам доступен путь,Но ум твой спит, изнемогая;О ученик! восстань, купаяВ лучах зари земную грудь!»

Как в целом части все, послушною толпоюСливаясь здесь, творят, живут одна другою!Как силы горние в сосудах золотыхРазносят всюду жизнь божественной рукоюИ чудным взмахом крыл лазоревых своихВитают над землей и в высоте небесной —И стройно все звучит в гармонии чудесной!О, чудный вид! Но только вид — увы!Мне не обнять природы необъятной!И где же вы, сосцы природы, — вы,Дарующие жизнь струею благодатной,Которыми живет и небо и земля,К которым рвется так больная грудь моя?Вы всех питаете — что ж тщетно жажду я?

Вот знак другой. Он чувства мне иныеВнушает. Дух земли, ты ближе мне, родней!Теперь себя я чувствую сильней, —Снесу и горе я, и радости земные.Как будто бы вином живительным согрет,Отважно ринусь я в обширный Божий свет;Мне хочется борьбы, готов я с бурей биться —И в час крушенья мне ли устрашиться?Повсюду мрак и тишина.Меж туч скрывается луна,И лампа тихо угасает.Над головою в вышинеКровавый луч во мгле сверкает,И в кровь, стесняя сердце мне,Холодный ужас проникает.О дух, ты здесь, ты близок — о, приди!Как сердце бьется у меня в груди!Всем существом, души всей мощным зовомЯ порываюсь к чувствам новым!Явись, явись мне, — я всем сердцем твой!Пусть я умру — явись передо мной!

Вот знак другой. Он чувства мне иныеВнушает. Дух земли, ты ближе мне, родней!Теперь себя я чувствую сильней, —Снесу и горе я, и радости земные.Как будто бы вином живительным согрет,Отважно ринусь я в обширный Божий свет;Мне хочется борьбы, готов я с бурей биться —И в час крушенья мне ли устрашиться?Повсюду мрак и тишина.Меж туч скрывается луна,И лампа тихо угасает.Над головою в вышинеКровавый луч во мгле сверкает,И в кровь, стесняя сердце мне,Холодный ужас проникает.О дух, ты здесь, ты близок — о, приди!Как сердце бьется у меня в груди!Всем существом, души всей мощным зовомЯ порываюсь к чувствам новым!Явись, явись мне, — я всем сердцем твой!Пусть я умру — явись передо мной!

ДухКто звал меня?Фауст(отворачиваясь)Ужасное виденье!

Кто звал меня?

Ужасное виденье!

Я вызван мощным голосом твоим:К моей ты сфере льнул, ее ты порожденье, —И вот...

Увы, твой вид невыносим!

Не ты ли сам желал с тоской упорнойУвидеть лик, услышать голос мой?Склонился я на зов отважный твой —И вот я здесь! Но что за страх позорный,Сверхчеловек, тобою овладел?Где мощный зов души, где тот титан могучий,Кто мир весь обнимал, кто мыслию кипучейСравняться с нами, духами, хотел?Ты Фауст ли, кто звать меня посмелВсей силою души неосторожной?И что ж? моим дыханьем обожжен,Дрожит, в пыли виясь и корчась, он,Как червь презренный и ничтожный!

Во прах перед тобой я не склонюсь челом:Знай: равен я тебе, дух пламенный, во всем!

В буре деяний, в волнах бытияЯ подымаюсь,Я опускаюсь...Смерть и рожденье —Вечное море;Жизнь и движеньеИ вечном просторе...Так на станке проходящих вековТку я живую одежду богов.

Ты целый мир обширный обнимаешь:О деятельный дух, как близок я тебе!

Ты близок лишь тому, кого ты постигаешь, —Не мне.

Не тебе!Но кому ж?Я, образ божества,Не близок и тебе!(Стучатся в дверь)Стучатся. Знаю я: помощник это мой!Погибло все! О смерть, о муки!Да, он пришел смутить видений чудный рой,Ничтожный червь сухой науки!(Отворяет дверь)

Простите! Что-то вслух читали вы сейчас:Из греческой трагедии, конечно?Вот в этом преуспеть желал бы я сердечно:Ведь декламация в большой цене у нас!Случалось слышать мне, что может в деле этомАктер священнику помочь своим советом.

Да, если патер ваш актер и сам, —Как мы нередко видим здесь и там.

Что ж делать! Мы живем всегда в уединенье;Едва по праздникам покинешь свой музей,И то, как в телескоп, свет видишь в отдаленье.Без красноречия — как нам учить людей?

Когда в вас чувства нет, — все это труд бесцельный;Нет, из души должна стремиться речь,Чтоб прелестью правдивой, неподдельнойСердца людские тронуть и увлечь!А вы? сидите, да кропайте,С чужих пиров объедки подбирайте —И будет пестрый винегретПоддельным пламенем согрет.Когда таков ваш вкус, — пожалуй, этимВы угодите дуракам и детям;Но сердце к сердцу речь не привлечет,Коль не из сердца ваша речь течет.

Нет, лекций красота дает-таки успех!Но в этом, признаюсь, я поотстал от всех.

Ищи заслуги честной и бесспорной!К чему тебе колпак шута позорный?Когда есть ум и толк в словах у нас,Речь хороша и без больших прикрас.И если то, что говорится, дельно, —Играть словами разве не бесцельно?Да, ваши речи, с праздным блеском их,В обман лишь вводят вычурой бесплодной.Не так ли ветер осени холоднойШумит меж листьев мертвых и сухих?

Ах, Боже мой, наука так пространна,А наша жизнь, — увы, — так коротка!В критических трудах корплю я неустанно,И все-таки порой грызет меня тоска.Как много надо сил душевных; чтоб добратьсяДо средств лишь, чтоб одни источники найти;А тут — того гляди — еще на полпутиПридется: бедняку и с жизнию расстаться.

В пергаменте ль найдем источник мы живой?Ему ли утолить высокие стремленья?О, нет, в душе своей однойНайдем мы ключ успокоенья!

Простите: разве мы не с радостью следимЗа духом времени, — за много лет пред намиКак размышлял мудрец, и как, в сравненье с ним,Чудесно далеко подвинулись мы сами?

О да, до самых звезд! Ужасно далеко!Мой друг, прошедшее постичь не так легко:Его и смысл, и дух, насколько не забыты, —Как в книге за семью печатями сокрыты.То, что для нас, на первый, беглый взгляд,Дух времени, — увы — не что иное,Как отраженье века временноеВ лице писателя: его лишь дух и склад!От этого в отчаянье пороюПриходишь: хоть беги куда глаза глядят!Все пыльный хлам, да мусор пред тобою,И рад еще, когда придется прочитатьО важном «действе»с пышным представленьемИ наставительным в конце нравоученьем,Как раз для кукольной комедии под стать!

А мир? А дух людей, их сердце? Без сомненья,Всяк хочет что-нибудь узнать на этот счет.

Да; но что значит — знать? Вот в чем все затрудненья!Кто верным именем младенца наречет?Где те немногие, кто век свой познавали,Ни чувств своих, ни мыслей не скрывали,С безумной смелостью к толпе навстречу шли?Их распинали, били, жгли...Однако поздно: нам пора расстаться;Оставим этот разговор.

А я — хоть навсегда готов бы здесь остаться,Чтоб только продолжать такой ученый спор!Ну, что ж: хоть завтра, в Пасху, в воскресенье, —Позвольте вам еще вопрос-другой задать.Ужасное во мне кипит к наукам рвенье:Хоть много знаю я, но все хотел бы знать.(Уходит)

Он все надеется! Без скуки безотраднойКопается в вещах скучнейших и пустых;Сокровищ ищет он рукою жадной, —И рад, когда червей находит дождевых!..

И как слова его раздаться здесь могли,Где духи реяли, всего меня волнуя!Увы! Ничтожнейший из всех сынов земли, —На этот раз тебя благодарю я!Ты разлучил меня с отчаяньем моим;А без тебя я впал бы в исступленье:Так грозно-велико восстало то виденье,Что карликом себя я чувствовал пред ним!

К зерцалу истины, сияющей и вечной,Я, образ божества, приблизиться мечтал,Казалось, я быть смертным пересталВ сиянии небес и в славе бесконечной;Превыше ангелов я был в своих мечтах,Весь мир хотел обнять и, полный упоенья,Как бог, хотел вкусить святого наслажденья —И вот возмездие за дерзкие стремленья:Я словом громовым повержен был во прах!

О нет, великий дух, не равен я с тобою,Тебя я вызвать мог тоскующей душою,Но удержать тебя я силы не имел:Так мал я, так велик казался, — но жестокоТы оттолкнул меня; одно мгновенье ока —И вновь я человек, — безвестен мой удел!Кто ж скажет мне, расстаться ли с мечтами?Чего бежать? Куда идти?Увы, себе своими же деламиПреграды ставим на пути!К высокому, прекрасному стремитьсяЖитейские дела мешают нам,И если благ земных нам удалось добиться,То блага высшие относим мы к мечтам.Увы, теряем мы средь жизненных волненийИ чувства лучшие и цвет своих стремлений.Едва фантазия отважно свой полетК высокому и вечному направит, —Она себе простора не найдет:Ее умолкнуть суета заставит.Забота тайная тяжелою тоскойНам сердце тяготит, и мучит нас кручиной,И сокрушает нам и счастье, и покой,Являясь каждый день под новою личиной.Нам страшно за семью, нам жаль детей, жены;Пожара, яда мы страшимся в высшей мере;Пред тем, что не грозит, дрожать обречены,Еще не потеряв, — уж плачем о потере.Да, отрезвился я — не равен я богам!Пора сказать «прости» безумным тем мечтам!Во прахе я лежу, как жалкий червь, убитыйПятою путника, и смятый и зарытый.Да, я во прахе! Полки по стенамМой взор больной мучительно стесняют:Дрянная ветошь, полусгнивший хламНа них лежат и душу мне терзают.Все пыльный сор да книги! Что мне в них?И должен ли прочесть я эти сотни книг,Чтоб убедиться в том, что в мире все страдалоВсегда, как и теперь, и что счастливых мало?Ты, череп, что в углу смеешься надо мной,Зубами белыми сверкая?Когда-то, может быть, как я, владелец твойБлуждал во тьме, рассвета ожидая!Насмешливо глядит приборов целый строй,Винты и рычаги, машины и колеса.Пред дверью я стоял, за ключ надежный свойСчитал вас... Ключ хитер, но все же двери тойНе отопрет замка, не разрешит вопроса!При свете дня покрыта тайны мглой,Природа свой покров не снимет перед нами;Увы, чего не мог постигнуть ты душойНе объяснить тебе винтом и рычагами!Вот старый инструмент, ненужный мне, торчит:Когда-то с ним отец мой много повозился;Вот этот сверток здесь давным-давно лежитИ весь от лампы копотью покрылся.Ах, лучше бы весь скарб я промотал скорей,Чем вечно здесь потеть под гнетом мелочей!Что дал тебе отец в наследное владенье,Приобрети, чтоб им владеть вполне;В чем пользы нет, — то тягостно вдвойне,А польза только в том, что даст тебе мгновенье.Но что там за сосуд? Он мощно, как магнит,Влечет меня к себе, блестящий, милый взору!Так сладко нам, когда нам заблеститВ лесу луна в ночную пору.

Привет тебе, единственный фиал,Который я беру с благоговеньем!В тебе готов почтить я с умиленьемВесь ум людей, искусства идеал!Вместилище снов тихих, непробудных,Источник сил губительных и чудных, —Служи владельцу своему вполне!Взглянули на тебя — смягчается страданье;Возьму ли я тебя — смиряется желанье.И буря улеглась в душевной глубине.Готов я в дальний путь! Вот океан кристальныйБлестит у ног моих поверхностью зеркальной,И светит новый день в безвестной стороне!Вот колесница в пламени сияньяКо мне слетела! Предо мной эфирИ новый путь в пространствах мирозданья.Туда готов лететь я, — в новый мир.О наслажденье жизнью неземною!Ты стоишь ли его, ты, жалкий червь земли?Да, решено: оборотись спиноюК земному солнцу, что блестит вдали,И грозные врата, которых избегаетСо страхом смертный, смело сам откройИ докажи, пожертвовав собой,Что человек богам не уступает.Пусть перед тем порогом роковымФантазия в испуге замирает;Пусть целый ад с огнем своимВокруг него сверкает и зияет, —Мужайся, соверши с весельем смелый шаг,Хотя б грозил тебе уничтоженья мрак!

Приди ж ко мне, кристальный мой бокал,Покинь футляр, под слоем пыли скрытый!Как долго ты лежал, презренный и забытый!На дедовских пирах когда-то ты сверкал,Гостей суровых веселя беседу,Когда тебя сосед передавал соседу.Краса резьбы причудливой твоей,Обычай толковать в стихах ее значеньеИ залпом осушать всю чашу в заключенье, —Напоминают мне попойки юных дней.Не пировать уж мне, тебя опорожняя,Не изощрять мой ум, узор твой объясняя!Хмелен напиток мой и темен зелья цвет:Его сготовил я своей рукою,Его избрал всем сердцем, всей душою, —В последний раз я пью и с чашей роковоюПриветствую тебя, неведомый рассвет!

Христос воскрес!Тьмой окруженные,Злом зараженные,Мир вам, прощенныеЛюди, с небес!

О звук божественный! Знакомый сердцу звонМне не дает испить напиток истребленья.Его я узнаю: нам возвещает онБожественную весть святого Воскресенья.В ту ночь, когда с землей сроднились небеса,Не так ли ангелов звучали голосаСвятым залогом искупленья?

Щедро мы лилиМиро душистое,В гроб положилиТело Пречистое;В ткань плащаницыБыл облачен Христос, —Кто ж из гробницыТело унес?

Христос воскрес!Кто средь мучения,В тьме искушенияИщет спасения, —Мир вам с небес!

О звуки сладкие! Зовете мощно выМеня из праха — вновь в иные сферы!Зовите тех, чьи души не черствы,А я, — я слышу весть, но не имею веры!Меня ли воскресить? могу ли верить я?А чудо — веры есть любимое дитя!Стремиться в горний мир, откуда весть нисходит,Не смею я; туда пути мне нет...И все же милый звон, знакомый с юных лет,Меня, как прежде, к жизни вновь приводит.В субботу тихую касалася меняНебесная любовь святым своим лобзаньем,И звон колоколов пленял очарованьем,И вся молитвою пылала грудь моя.Влекомый силою какой-то непонятной,Я уходил в леса, бродил в тиши полей,И за слезой слеза катилась благодатно,И новый мир вставал в душе моей.Все, все мне вспомнилось — и юности отвага,И счастье вольное, краса моей весны...О, нет! не сделаю я рокового шага:Воспоминанием все муки смягчены!О звуки дивные, плывите надо мною!Я слезы лью, мирюсь я с жизнию земною!

Гроб покидает Он,Смерть побеждая;К небу взлетает Он,Славой блистая;Мир озаряет весьСветом спасения;Нас оставляет здесьВ области тления.Здесь мы томимся всеВ тяжкой борьбе!Сердцем стремимся все,Боже, к тебе!

Чуждый истления,Мощно Христос восстал!Узы мученияОн разорвал!Вам, здесь страдающим,Всех утешающим,Ближних питающим,В рай призывающим —Близок учитель вам:С вами Он Сам!