Пока одно из школьных зданий полыхало, задерживаться в убежище было неразумно. Я объяснил Мане, что поиски её семьи будут проходить попутно с поиском необходимых припасов. К моему удивлению, она спокойно кивнула. Я ожидал детских капризов, поэтому её послушание меня слегка озадачило.
Когда мы выводили Ману из залитого кровью спортзала, она закрыла глаза, словно пытаясь справиться с тяжелыми эмоциями. Мне и самому не хотелось видеть эту картину, представляя, что среди изуродованных тел могут быть её друзья. Но от подобных зрелищ ей теперь никуда не деться. Ещё два дня назад Мана жила мирной жизнью под защитой взрослых, но теперь ей предстояло бороться за выживание. Как бы жестоко это ни звучало, я надеялся, что она быстро привыкнет к виду тел.
— Знаешь, где хранятся продукты? — спросил я.
— В кабинете домоводства, — ответила она. — Я несколько раз помогала там готовить.
Внимательно осматриваясь по сторонам, я подумал, что это вполне логично. Кухня — единственное место в школе, оборудованное для приготовления пищи. Оставалось надеяться, что в суматохе выжившие не растащили все запасы.
Мана также упомянула, что в медпункте должны быть лекарства и перевязочные материалы. Впрочем, медикаменты меня сейчас мало волновали. За последние три месяца я не болел и не получал травм. Да и какой смысл в лекарствах, если укус заражённого всё равно смертелен?
В самом начале эпидемии многие укушенные пытались получить помощь в больницах. Это привело к тому, что больницы превратились в рассадники инфекции, а ценные врачи и медикаменты были потеряны. Природа вируса такова, что заражение означает неминуемую гибель, поэтому любые попытки лечения после укуса бесполезны.
Японское правительство пыталось разработать антивирусную вакцину, но удалось ли им это — неизвестно. Даже если вакцина и была создана, вряд ли сейчас найдутся те, кто сможет её применить.
Поэтому медикаменты были для нас не в приоритете. Неправильное использование лекарств дилетантами может только навредить. Сейчас главное — найти еду.
С приглушённым криком я взмахнул ножом-топориком. Лезвие вонзилось в шею бродящего по коридору заражённого. Как и любой человек, лишившись управления нервной системой, заражённый потерял способность двигаться. Почувствовав, как нож раскалывает позвонки, я схватил обмякающее тело за одежду и осторожно опустил на пол, чтобы не создавать лишнего шума. Затем нанёс последний удар в голову.
— А-а… — Мана тихонько вскрикнула, увидев торчащий из головы заражённого нож. Она всё ещё не привыкла к виду тел. Прикрыв рот рукой, девочка отвернулась. Юи, желая её успокоить, погладила Ману по голове.
— Всё чисто, идите сюда, — крикнул я, осмотрев длинный коридор, тянущийся от лестницы. Убедившись, что поблизости никого нет, я поманил девочек. Они осторожно, стараясь не шуметь, подошли ко мне. Они наблюдали за моей схваткой с заражённым с лестничной площадки.
Похоже, некоторые заражённые не стали преследовать выживших и остались в школе. По пути из спортзала я уже убил двоих, и вот только что расправился с ещё одним. К счастью, все они бродили поодиночке, и я смог незаметно подкрасться к ним сзади. Если бы они были в группе, я бы предпочёл бегство.
— Так, в какую сторону кабинет домоводства? — спросил я.
— Я вас провожу, следуйте за мной, — ответила Мана.
Осторожно обойдя тело убитого заражённого на расстоянии метра, она робко двинулась по коридору. Я шёл рядом с ней, держа нож наготове, а Юи с ломом в руках замыкала шествие, следя за тем, что происходит позади. Несмотря на всю свою взрослость, Мана всё ещё оставалась ребенком, которого пугали подобные вещи.
Судя по следам крови, кровавым отпечаткам ног и разбросанным останкам — чьей-то руке и неопознанным кускам плоти, — резня происходила и в здании школы. У Маны был такой вид, словно она вот-вот потеряет сознание. Но чтобы выжить в этом мире, нужно научиться спокойно воспринимать подобные зрелища. Как бы жестоко это ни было, я хотел, чтобы она увидела всё своими глазами и подготовилась к тому, что ждёт её впереди.
Юи была против того, чтобы Мана видела эти ужасы. Она чуть ли не кричала, что я не человек, раз показываю ребенку такие страшные вещи. Но в конце концов согласилась со мной. Юи тоже понимала, что для Маны сейчас лучше всего. Просто она иногда продолжала мыслить категориями мирного времени и не всегда соглашалась с моими методами.
У двери просторного кабинета с табличкой "Домоводство" мы увидели тело мужчины, прислонившееся к стене. Вернее, то, что от него осталось: вся верхняя часть головы выше челюсти отсутствовала. На стене виднелись следы крови и пулевое отверстие. Похоже, он, отчаявшись после укуса, засунул в рот ствол дробовика и нажал на курок. Само ружьё кто-то забрал, на полу валялась лишь красная пластиковая гильза.
— Уф… — Меня чуть не вырвало. Трупы, которым прострелили голову военные, полицейские или охотники, выглядели особенно жутко. Всё содержимое черепа — осколки костей, мозговое вещество, — превращалось в кровавое месиво.
— Кажется, ближайшее время я не смогу есть мясо… — пробормотала Юи.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|