Глава 1

Товарищи, сегодня в горе я,Проснулась больВ угасшем скандалисте!Мне вспомниласьПечальная история —История об Оливере Твисте,

Мы все по-разномуСудьбой своей оплаканы.Кто крепость знал,Кому Сибирь знакома.Знать, потому теперьПопы и дьяконыО здравье молятсяВсех членов Совнаркома.

И потому крестьянинС водки штофа,Рассказывая сродникам своим,Глядит на Маркса,Как на Саваофа,Пуская ЛенинуВ глаза табачный дым.

Ирония судьбы!Мы все отропщены.Над старым твердоВставлен крепкий кол.Но все ж у насМонашеские общиныС «аминем» ставятКаждый протокол.

И говорят,Забыв о днях опасных:«Уж как мы их...Не в пух, а прямо в прах...Пятнадцать штук я самЗарезал красных,Да столько ж каждый,Всякий наш монах».

Россия-мать!Прости меня,Прости!Но эту дикость, подлую и злую,Я на своем недлительном путиНе приголублюИ не поцелую.

У них жилища есть,У них есть хлеб,Они с молитвамиИ благостны и сыты.Но есть на этойГорестной земле,Что всеми добрымиИ злыми позабыты.

Мальчишки лет семи-восьмиСнуют средь штатов без призора,Бестелыми корявыми костьмиОни нам знакТяжелого укора.

Товарищи, сегодня в горе я,Проснулась боль в угасшем скандалисте.Мне вспомниласьПечальная история —История об Оливере Твисте.

Я тоже рос,Несчастный и худой,Средь жидких,Тягостных рассветов.Но если б встали всеМальчишки чередой,То были б тысячиПрекраснейших поэтов.

В них Пушкин,Лермонтов,Кольцов,И наш Некрасов в них,В них я.Не потому ль моею грустьюВеет стих,Глядя на ихНевымытые хари.

Я знаю будущее.Это их...Их календарь...И вся земная слава.Не потому льМой горький буйный стихДля всех других,Как смертная отрава.

Я только им пою,Ночующим в котлах,Пою для них,Кто спит порой в сортире.О, пусть ониХотя б прочтут в стихах,Что есть за нихОбиженные в мире.