Михаил Лермонтов
Longtemps il eut le sort prospèreDans ce métier si dangereux.Las! il devient trop témérairePour avoir été trop heureux.
Друзья, взгляните на меня!Я бледен, худ, потухла радостьВ очах моих, как блеск огня;Моя давно увяла младость,Давно, давно нет ясных дней,Давно нет цели упованья!..Исчезло все!.. одни страданьяЕще горят в душе моей.
*
Я не видал своих родимых, —Чужой семьей воскормлен я;Один лишь брат был у меня,Предмет всех радостей любимых.Его я старе годом был,Но он равно меня любил,Равно мы слезы проливали,Когда все спит во тьме ночной,Равно мы горе поверялиДруг другу жаркою душой!..Нам очарованное счастьеМелькало редко иногда!..Увы! — не зрели мы ненастья,Нам угрожавшего тогда.
*
Мой умер брат! — перед очамиЕще теперь тот страшный час,Когда в ногах его с слезамиСидел. Ах! я не зрел ни разСтоль милой смерти хладной муки:Сложив крестообразно руки,Несчастный тихо угасал,И бледны впалые ланитыИ смертный взор, тоской убитый,В подушке бедный сокрывал.Он умер! — страшным восклицаньемСражен я вдруг был с содроганьем,Но сожаленье, не любовьСогрели жизнь мою и кровь...
*
С тех пор с обманутой душоюКо всем я недоверчив стал.Ах! не под кровлею родноюЯ был тогда — и увядал.Не мог с улыбкою смиреньяС тех пор я все переносить:Насмешки, гордости презренья...Я мог лишь пламенней любить.Самим собою недоволен,Желая быть спокоен, волен,Я часто по лесам бродилИ только там душою жил,Глядел в раздумий глубоком,Когда на дереве высокомПевец незримый напевалВеселье, радость и свободу,Как нежно вдруг ослабевал,Как он, треща, свистал, щелка́л,Как по лазоревому сводуНа легких крылиях порхал,И непонятное волненьеВ душе я сильно ощущал.Всегда любя уединенье,Возненавидя шумный свет,Узнав неверной жизни цену,В сердцах людей нашед измену,Утратив жизни лучший цвет,Ожесточился я — угрюмойДуша моя смутилась думой;Не могши более страдать,Я вдруг решился убежать.
*
Настала ночь... Я встал печальноС постели, грустью омрачен.Во всем дому глубокий сон.Хотелось мне хоть взор прощальныйНа место бросить то, где яТак долго жил в тиши безвестной,Где жизни тень всегда прелестнойБеспечно встретила меня,Я взял кинжал; два пистолетаНа мне за кожаным ремнемЗвенели. Я страшился светаЛуны в безмолвии ночном...
*
Но вихорь сердца молодогоМеня влачил к седым скалам,Где между берега крутогоДунай кипел, ревел; и там,Склонясь на камень головою,Сидел я, озарен луною...Ах! как она, томна́, бледна́,Лила лучи свои златыеС небес на рощи бреговые.Везде знакомые места,Все мне напоминало младость,Все говорило мне, что радостьНавеки здесь погребена.Хотел проститься с той могилой,Где прах лежал столь сердцу милый.Перебежавши через ров,Пошел я тихо по кладбищу,Душе моей давало пищуСпокойствие немых гробов.И долго, долго я в молчаньеСтоял над камнем гробовым...Казалось, веяло в страданьеКаким-то холодом сырым.
*
Потом... неверными шагамиЯ удалился — но за мной,Казалось, тень везде бежала...Я ночь провел в глуши лесной;Заря багряно освещалаВерхи холмов; ночная теньУже редела надо мною.С отягощенною главоюЯ там сидел, склонясь на пень...Но встал, пошел к брегам Дуная,Который издали ревел,Я в Грецию идти хотел,Чтоб турок сабля роковаяПресекла горестный удел(В душе сменялося мечтанье).Ярчее дневное сиянье,И вот Дунай уж предо мнойСинел с обычной красотой.Как он, прекрасный, величавый,Играл в прибережных скалах.Воспоминанье о делахЖивет здесь, и протекшей славойРека гордится. Сев на брег,Я измерял Дуная бег.Потом бросаюсь в быстры волны,Они клубятся под рукой(Я спорил с быстрою рекой),Но скоро на́ берег безмолвныйЯ вышел. Все в душе моейМутилось пеною Дуная;И бросив взор к стране своей:«Прости, отчизна золотая! —Сказал, — быть может, в этот разС тобой навеки мне проститься,Но этот миг, но этот часНадолго в сердце сохранится!..»Потом я быстро удалился...
*
Зачем вам сказывать, друзья,Что было как потом со мною:Скажу вам только то, что яВезде с обманутой душоюБродил один как сирота,Не смея ввериться, как прежде.Все изменяющей надежде;Мир был чужой мне, жизнь пустаУж я был в Греции прекрасной,А для души моей несчастнойЕе лишь вид отравой был.День приходил — день уходил...Уже с Балканския вершиныОткрылись Греции долины,Уж море синее, блестяПод солнцем пламенным Востока,Как шум нагорного потока,Обрадовало вдруг меня...Но как спастися нам от рока!Я здесь нашел, здесь погубилПочти все то, что я любил.
Долго ему благоприятствовало счастьеВ этом столь опасном ремесле.Увы! он становится слишком дерзок,Потому что был слишком счастлив.
Лагарп (фр.)
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|