Два дня под землей слились в одно долгое, изматывающее путешествие по миру камня и тишины. Но тишина эта была обманчивой. Она была наполнена голосами горы — гулом подземных рек, тихими песнями кристаллов, растущих в темноте, и мерным, как дыхание исполина, биением того самого Сердца, к которому Кай научился прислушиваться.
Он не обуздал свою силу. Но он нашел с ней способ сосуществования. Он перестал видеть в ней врага и начал воспринимать как бурную, но часть самого себя. Теперь, когда искры вырывались из его пальцев, он не паниковал, а просто направлял их в землю под ногами, позволяя энергии впитаться в камень. Осколки скал вокруг них иногда начинали светиться изнутри мягким золотистым светом, отмечая их путь.
— Интересный способ освещения, — хмыкнул как-то раз Боррин, наблюдая, как очередной камень в стене туннеля загорается и медленно гаснет позади них. — Мои предки бы одобрили. Не пропадать же добру.
Лира шла рядом, ее лисьи уши постоянно двигались, улавливая малейшие звуки. Ее рана почти затянулась, но напряжение не отпускало. Она знала — опасность ждала не только позади, но и впереди.
Наконец, впереди показался свет — не голубоватый свет их камня, а теплый, зеленоватый, пахнущий влажной землей и хвоей.
— Выход, — объявил Боррин, и в его голосе слышалось облегчение.
Туннель вывел их на поверхность через замаскированную зарослями папоротника расщелину в скале. Они оказались на окраине огромного леса. Деревья здесь были исполинскими, их кроны терялись высоко в небе, пропуская вниз лишь призрачные столбы солнечного света. Воздух был густым и сладким, наполненным пением невидимых птиц и стрекотом насекомых. После каменных стен цитадели и подземелий это было похоже на попадание в другой мир.
Это и был другой мир. Лес Арателя.
— Мы на эльфийской земле, — прошептала Лира, и ее хвосты нервно подрагивали. — Они уже знают о нашем прибытии.
Как по мановению волшебной палочки, из-за деревьев бесшумно появились несколько высоких фигур в плащах цвета коры и мха. Их движения были плавными и бесшумными, а в руках они держали длинные, изящные луки, стрелы в которых уже были на тетивах, но не натянуты. Лица эльфов были прекрасны и бесстрастны.
Один из них шагнул вперед. Это был знакомый Каю и Лире эльф с серебристыми волосами и глазами, цвета весенней листвы.
— Аратель, — кивнул Кай, стараясь стоять без опоры.
Старый эльф окинул его внимательным, изучающим взглядом. Его взгляд скользнул по бледному лицу Кая, по его все еще не вполне уверенной стойке, и задержался на Узилище, которое Кай держал в руке.
— Ты пришел исполнять долг, носитель, — произнес Аратель. Его голос был похож на шелест листьев. — Но я вижу, цена за твою победу была высока. Лес чувствует бурю в твоей душе.
— Мы пришли и за помощью, старейшина, — вмешалась Лира, слегка выдвигаясь вперед, чтобы прикрыть Кая. — На нас охотятся Летописцы и... другие. Нам нужно убежище.
— Гильдия всегда была скорой на суд и медленной на благодарность, — в голосе Арателя прозвучала легкая усмешка. — А что до «других»... Лес и сам ощущает их приближение. Скверна, оставленная За'атулом, шевелится, словно рана, в которую попала грязь. Ей что-то не дает затянуться. — Он снова посмотрел на Узилище. — Ты принес средство для исцеления. И мы предоставим кров тому, кто держит его в руках. Но знай, носитель, убежище в лесу не бывает вечным. И долг нужно оплатить.
— Я помню о нашем договоре, — сказал Кай. — Я исцелю ваш лес.
Аратель кивнул и жестом велел лучникам опустить луки.
— Тогда следуйте за мной. И не отставайте. Тропы леса не терпят незнакомцев.
Они двинулись вглубь чащи. Эльфы шли бесшумно, их ступни, казалось, не касались земли. Каю, Лире и даже выносливому Боррину приходилось нелегко. Лес жил своей, неспешной и древней жизнью, и он не всегда был гостеприимен. Лозы цеплялись за одежду, корни норовили подставить подножку, а тропинки извивались так, что скоро терялось всякое чувство направления.
Но для Кая эта прогулка стала еще одним откровением. После каменного ритма горы он ощущал теперь ритм леса — медленный, полный скрытой силы и мудрости. Его собственная нестабильная энергия, все еще бурлящая, начала подстраиваться и под этот пульс. Он чувствовал, как жизнь леса — от гигантских деревьев до мелких букашек в траве — резонирует с его силой. Он не командовал ею, не направлял. Он просто позволял ей течь, как течет сок в деревьях, как струится ветер в кронах.
Он протянул руку и коснулся коры древнего дуба. Искры под кожей не пошли вразнос, а мягко перетекли в дерево. Кора в месте прикосновения на мгновение засветилась теплым золотистым светом, и Каю показалось, что дерево вздохнуло глубже и выпрямилось.
Аратель, шедший впереди, на мгновение остановился и оглянулся. В его бесстрастных глазах мелькнуло удивление.
— Ты учишься, дитя камня и стали, — произнес он. — Лес принимает тебя. Возможно, здесь ты найдешь не только убежище, но и путь.
Наконец, они вышли на поляну, посреди которой стояло огромное дерево-город, знакомое Каю и Лире по их первому визиту. Дома, вырезанные в живых ветвях, мосты, перекинутые между кронами, и мягкий свет, исходящий от самих растений.
Здесь их и оставили, предоставив небольшой домик, вплетенный в корни великого дерева.
Впервые за много дней Кай почувствовал себя в относительной безопасности. Но, глядя на темнеющий за пределами поляны лес, он понимал — это затишье перед новой бурей. Где-то там, во тьме, шепталась новая угроза из Бездны, искал лазейку предатель Летописцев, и точили когти наемники Стального Когтя.
Но сейчас он мог дышать. И учиться. И готовиться заплатить свой долг.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|