Глава 54. Сердце Горы

Провалившись в темноту, они рухнули на груду мягкого, прохладного песка. Тяжелая каменная плита захлопнулась над головой, отрезав последние признаки цитадели Летописцев. Наступила абсолютная, давящая тишина, нарушаемая лишь их прерывистым дыханием.

— Фонарь, — хрипло прошептал Боррин, вставая на ноги и отряхивая песок с доспехов.

Лира, все еще держа на руках обессилевшего Кая, одной рукой достала из своего походного мешка светящийся голубоватым светом камень — подарок эльфов. Мягкий свет озарил их убежище.

Они находились в круглом зале, явно вырубленном гномами. Стены были отполированы до зеркального блеска и покрыты сложными фресками, изображавшими горны, наковальни и лики давно забытых богов-кузнецов. От зала расходилось несколько туннелей, уходящих в непроглядную тьму.

— Где мы? — слабо спросил Кай, пытаясь освободиться от объятий Лиры. Ему было мучительно стыдно за свою слабость.

— В Святилище Предков, — ответил Боррин, с гордостью оглядывая зал. — Построено моим пра-пра-прадедом. Эти туннели ведут к поверхности в разных точках Арденвальда. Летописцы знают об их существовании, но не знают всех ходов. У Олдрина уйдут часы, чтобы найти нужный вход.

— Он найдет, — с уверенностью сказала Лира, усаживая Кая на песок и проверяя, не открылась ли его старая рана. — Он не из тех, кто сдается.

— Согласен, — хмуро кивнул гном. — Но у нас есть фора. И кое-что получше карт.

Он подошел к центральной фреске, изображавшей огромный молот в руках бородатого божества, и приложил к ней ладонь. Руны на его доспехах и фреске замерцали в унисон.

— Сердце Горы, внемли мне. Укажи путь, свободный от скверны и чужих глаз.

Камень под ногами слегка задрожал. От фрески отделилась тонкая золотистая нить света и поползла по полу, вырисовывая сложный узор, который указывал на один из туннелей.

— Этот путь выведет нас к Эльфийскому рубежу, минуя главные заставы Летописцев, — пояснил Боррин. — Но путь неблизкий. Два дня под землей.

Два дня. Кай сглотнул. Он сомневался, что продержится и два часа. Каждая клеточка его тела горела, а разум был похож на раскаленную сковороду, на которой прыгали искры его собственной силы.

— Мне... мне нужно научиться это контролировать, — прошептал он, глядя на свои руки. — Иначе я взорвусь и увлеку вас за собой.

Лира присела рядом и накрыла его руку своей.

— Ты справишься, господин. Ты уже начал. Там, в коридоре... ты превратил его магию в камни.

— Это был не контроль, Лира. Это была истерика, — горько усмехнулся Кай. — Я просто... выпустил пар.

— Иногда это единственный способ остановить взрыв котла, — в разговор вступил Боррин, подходя к ним. Его взгляд был серьезным. — Сила Бога-Кузнеца — это не аккуратные заклинания магов. Это ярость вулкана и терпение ледника. Ты не сможешь ее обуздать, пока не примешь ее всю — и созидание, и разрушение. Ты пытаешься запереть бурю в бутылке. Перестань. Научись дышать вместе с ней.

Дышать вместе с бурей. Кай закрыл глаза, пытаясь представить это. Он всегда стремился к порядку, к контролю. Сначала в своем старом мире, изучая инженерию, теперь здесь, пытаясь обуздать магию. А что, если Боррин прав? Что если нужно не подавлять хаос, а направлять его?

Он сделал глубокий вдох и позволил своей силе бушевать внутри, не пытаясь ее сдержать. Это было ужасающе. Он чувствовал, как границы его собственного «я» размываются, растворяясь в море энергии. Но он не сопротивлялся. Он просто наблюдал.

И тогда он почувствовал нечто новое. Ритм. Хаотичный, дикий, но все же ритм. Как биение гигантского сердца. Сердце Горы. Оно отдавалось эхом в камнях вокруг, в самом воздухе. И его собственная сила начала подстраиваться под этот древний, несокрушимый пульс.

Он открыл глаза.

— Я... я готов идти.

Они двинулись по туннелю, который вела золотая нить. Путь был трудным, с крутыми спусками и подъемами. Кай шел, опираясь на Лиру, но с каждым шагом он мысленно прислушивался к ритму Горы и к ритму своей собственной силы. Он не пытался их подчинить, просто позволял им существовать вместе. И боль, та ужасная боль в душе, понемногу начала отступать, сменяясь глухой, усталой пульсацией.

Через несколько часов пути Боррин поднял руку.

— Привал. Здесь безопасно.

Они устроились в небольшой пещере, где когда-то, судя по всему, была застава. Лира разожгла небольшой магический огонь, достала провизию. Кай сидел, прислонившись к стене, и смотрел на Узилище, которое снова лежало у него на коленях.

— Что со мной будет, Боррин? — тихо спросил он. — Даже если мы доберемся до эльфов, очистим лес... что дальше? Летописцы не оставят меня в покое. Демоны охотятся за мной. Я стал... приманкой для всех бед этого мира.

Гном, чистивший свой топор, остановился и посмотрел на него.

— Когда мои предки ковали первый молот, они тоже не знали, что дальше. Они знали лишь, что должны ковать. Ты думаешь слишком далеко вперед, искра. Сначала — выжить. Потом — встать на ноги. Потом — найти свой путь. Мир всегда полон бед. Но он же и полон героев, которые встают им поперек. Может, ты и приманка для бед. А может — тот самый молот, который их разобьет.

Лира молча подсела к Каю и обвила его плечи одним из своих хвостов, словно пушистым одеялом.

— Куда бы ты ни пошел, господин, я буду с тобой. Мы справимся.

Кай посмотрел на ее преданное лицо, на суровую уверенность Боррина, на мерцающее в его руках Узилище. Он был испуган. Он был измотан. Но впервые за долгое время он не чувствовал себя одиноким.

Он снова закрыл глаза, прислушиваясь к биению Сердца Горы и к отголоску этого биения в своей груди. Буря никуда не делась. Но теперь у него был якорь. И, возможно, это было начало чего-то нового. Не контроля, но гармонии.

А далеко позади, на поверхности, Олдрин уже нашел потайной вход. Он не спешил. Он знал, куда они направляются. И у его новых хозяев уже были расставлены силки на всех путях к эльфийскому лесу. Охота переходила в новую, еще более опасную фазу.