Глава 53. Пыльный Страж

План Боррина был прост, как гномий топор, и так же эффективен. Смена караула в предрассветные часы, когда бдительность притуплена, а ночные стражи уже мечтают о кровати. Именно в этот момент маленькая группа должна была проскользнуть в заброшенный архивный зал.

Кай, опираясь на Лиру и Боррина, двигался по холодным каменным коридорам. Каждый шаг отдавался в его висках пульсирующей болью, но он стиснул зубы и шел. Узилище, завернутое в плотную ткань и спрятанное за пазухой, излучало ровное тепло, странным образом приглушая внутренний хаос. Оно было одновременно и источником его мук, и якорем, удерживающим его в реальности.

Боррин шел впереди, его тяжелые сапоги ступали бесшумно, что было удивительно для гнома в полных латах. Он то и дело замирал, прислушиваясь к эху в коридорах.

— Почти пришли, — прошептал он, сворачивая в узкий проход, освещенный лишь одним тусклым факелом. — Библиотека свитков седьмой эпохи вон за той дверью. Прямо за ней — потайной спуск.

Они уже почти достигли массивной дубовой двери, украшенной потускневшими бронзовыми рунами, когда из тени ниши отделилась высокая, худая фигура.

— Поздняя прогулка, мастер Боррин? И в столь странной компании.

Голос был сухим и безжизненным, как шелест переворачиваемого пергамента. На них смотрел Олдрин, Пыльный Страж. Его лицо, испещренное морщинами, было бесстрастным, а глаза, цвета старого льда, скользнули по Каю, затем по Лире, и наконец остановились на скрытой за пазухой Кая выпуклости.

Боррин шагнул вперед, заслоняя собой Кая.

— Олдрин. Неожиданная встреча. Проверяю периметр. По приказу Ренарда.

— По приказу? — Олдрин медленно вынул из складок своего плаща пергамент, испещренный знакомыми Каю строгими письменами Летописцев. — У меня здесь как раз распоряжение за его подписью. О немедленной конфискации артефакта «Узилище» и передаче носителя Кая в мои личное распоряжение для... дополнительных исследований.

Лира рычаще втянула воздух, ее хвосты взметнулись веером, а когти удлинились.

— Это ложь!

— Сомневаюсь, что у гильдии найдется время оформлять фальшивки в такой час, — парировал Олдрин, не глядя на нее. Его взгляд был прикован к Каю. — Юноша, ты едва стоишь на ногах. Не усугубляй положение ненужным сопротивлением. Передай мне артефакт.

Кай почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Но вместе со страхом пришла и ясность. Этот человек был опасен. Он был тем самым предателем. В его глазах не было служебного рвения — лишь холодный, расчетливый голод.

— Нет, — тихо, но четко сказал Кай.

Искра неповиновения, казалось, разозлила Стража. Его тонкие губы искривились в подобии улыбки.

— Жаль. Тогда мне придется применить силу.

Олдрин не стал произносить заклинаний. Он просто щелкнул пальцами. Воздух в коридоре сгустился, тяжелая, удушающая пыль поднялась с пола и стен, завихрилась и с ревом устремилась к ним. Это была не просто грязь — это была магия забвения и распада, способная превратить плоть в прах, а разум — в пустоту.

— За мной! — рявкнул Боррин, выставляя свой массивный щит. На нем тут же вспыхнули руны, выкованные предками. Пылевой вихрь ударил в сталь с шипением, словно кислота, но щит выдержал.

Лира, воспользовавшись моментом, метнулась в сторону, ее движения были быстрыми и призрачными. Она попыталась обойти Олдрина с фланга, но страж лишь махнул рукой, и из тени возникла стена из старого пергамента, исписанная ядовитыми символами. Лира отпрыгнула, едва избежав касания.

Кай, прижавшись спиной к холодной стене, чувствовал, как его сила бушует в ответ на угрозу. Он не мог контролировать ее для сложных действий, но он мог... выпустить ее. Словно пар из перегретого котла.

— Отойдите! — крикнул он Боррину и Лире.

Он выставил вперед руку, не целясь, просто желая оттолкнуть, отбросить эту удушливую магию. Из его ладони вырвался не сфокусированный луч, а слепая, неистовая волна сине-золотой энергии. Она не была похожа на упорядоченную силу Божественной Алхимии. Это был чистый, необузданный хаос творения.

Волна ударила в пылевую бурю. И произошло нечто, чего никто не ожидал. Вместо того чтобы столкнуться или поглотить друг друга, магия Олдрина... превратилась. Пыль, несущая распад, на глазах свернулась в клубок, заискрилась и с хрустальным звоном рассыпалась на тысячи мельчайших, идеально ограненных алмазов, которые с тихим шелестом осыпались на пол.

На лице Олдрина впервые появилось выражение, отличное от холодного спокойствия — шок, смешанный с жадным интересом.

— Преображение... на фундаментальном уровне... Удивительно!

Но эта вспышка стоила Каю последних сил. Его ноги подкосились, и он рухнул бы на пол, если бы Лира не подхватила его.

— Теперь! — крикнул Боррин, видя, что Олдрин на мгновение ошеломлен.

Он не стал атаковать. Вместо этого он с силой ударил рукоятью топора по определенной руне на стене рядом с дверью в библиотеку. Камень бесшумно отъехал, открывая черный провал, от которого пахло сыростью и древностью.

— Вперед! — проревел гном, заслоняя их от Олдрина своим щитом.

Лира, почти неся Кая на себе, прыгнула в темноту. Боррин бросился за ней, и камень так же бесшумно захлопнулся, едва не задев его плащ.

Олдрин не стал преследовать. Он стоял, глядя на захлопнувшуюся потайную дверь, а потом опустился на одно колено и поднял с пола несколько алмазов. Они были идеально чистыми, в них не осталось и следа его магии.

— Не просто уничтожение... трансмутация, — прошептал он, и в его голосе слышалось нечто, похожее на благоговение. Затем он достал свой коммуникационный кристалл. — Они ушли в старые гномьи туннели. Цель слаба, но его сила... она превзошла все ожидания. Он не просто носитель. Он — сам источник. Я продолжаю преследование. Приготовьте своих агентов на поверхности. Мы должны заполучить его до того, как он достигнет эльфийских земель.

Он сунул алмазы в карман. Эти крошечные кристаллы были вещественным доказательством мощи, способной переписать саму реальность. А такая мощь не должна пропадать зря. Она должна служить новому хозяину Бездны.