Глава 51. Тишина после бури

Тишина была самой громкой вещью, которую Лира слышала за последние дни. Не оглушительный рев демонической бури, не треск защитных барьеров и не металлический голос Ренарда, отдающего приказы. А тишина комнаты в глубине цитадели Летописцев, где на белых простынях лежал Кай.

Его грудь едва заметно вздымалась. Лицо было бледным, как мрамор, и таким же безжизненным. Она сидела у его кровати, сжимая в своей мягкой, покрытой мехом руке его холодную ладонь. Ее девять хвостов, обычно пушистых и подвижных, бессильно лежали на полу, как золотистый плащ. Рана, полученная у осколка, ныла в такт пульсации в висках, но это была сущая ерунда по сравнению с ледяной пустотой, которая сковала ее сердце.

— Держись, мой господин, — прошептала она, прижимая его руку к своей щеке. — Я здесь. Я никуда не уйду.

Врачи Летописцев, лучшие в Арденвальде, лишь разводили руками. Физически Кай был почти здоров. Силы Божественной Алхимии залатали его плоть. Но его душа... его душа была похожа на разбитый хрустальный кубок, склеенный на скорую руку. Малейшее напряжение — и он может рассыпаться окончательно.

Дверь в покои открылась без стука. На пороге стоял Ренард. Его безупречный мундир и холодные глаза казались инородным телом в этой комнате, наполненной болью и тишиной.

— Как его состояние? — спросил он, не глядя на Лиру.

— Без изменений, — сквозь зубы выдавила кицуне. — Ваши лекари бесполезны.

— Наши лекари лечат тела, а не души, — парировал Ренард. — Акта творения не переживал никто из смертных за последнюю тысячу лет. Его случай... уникален. — Он сделал шаг вперед, и его взгляд упал на небольшой ларец из темного дерева, стоявший на прикроватном столике. Внутри, на черном бархате, покоилась сфера — Узилище. Она пульсировала ровным, тихим светом, словно живое сердце. — Артефакт стабилен. Его энергетическая сигнатура не имеет аналогов. Он не запечатывает скверну, он... уничтожает ее.

— И что с того? — в голосе Лиры зазвенела сталь. — Цена за это оказалась слишком высокой.

— Цена всегда высока, когда на кону стоит мир, — безразлично ответил Ренард. — Его сила и этот артефакт слишком важны, чтобы позволить им оставаться без контроля. Когда он очнется... а он очнется, его ждут новые испытания. Гильдия должна обезопасить себя и его самого.

— Обезопасить? Или запереть в самой прочной клетке? — Лира встала, ее хвосты приподнялись, а в янтарных глазах вспыхнули огоньки. — Он только что спас ваш город! Ваш мир!

— И именно поэтому мы не можем позволить ему стать следующей угрозой, — голос Ренарда оставался спокойным, но в его глубине читалась непоколебимая решимость. — Сила, способная творить и уничтожать божественные артефакты, не должна принадлежать одному человеку, особенно тому, кто не может ее контролировать. Решение принято. Как только Кай придет в себя, он и Узилище будут перевезены в Башню Молчания, под надзор Верховного Летописца.

Лира похолодела. Башня Молчания... легендарная тюрьма для магов, сошедших с ума от собственной силы, и артефактов, слишком опасных для этого мира. Это не было спасением. Это был пожизненный приговор.

— Вы не смеете, — прошипела она.

— Это не просьба, а приказ Гильдии, — Ренард развернулся и вышел, бросив на прощание: — Обеспечьте ему покой. Он понадобится ему перед дорогой.

Дверь закрылась. Лира снова опустилась на стул, дрожа от ярости и бессилия. Она посмотрела на бледное лицо Кая, на его спутанные черные волосы.

«Нет, — пронеслось в ее голове. — Я не отдам тебя. Никому».

Она не знала, кому можно доверять. Летописцы показали свое истинное лицо — лицо холодных прагматиков, видящих в ее господине лишь инструмент. Но оставаться здесь, в логове врага, было самоубийством.

Ее мысли прервал тихий скрип двери. На этот раз в проеме возникла коренастая фигура в доспехах. Это был Боррин. Гном выглядел уставшим, его знаменитая борода была слегка растрепана.

— Как он? — хрипло спросил Боррин, его глаза, похожие на два куска угля, с беспокойством смотрели на Кая.

— Жив, — коротко ответила Лира, не отпуская руку Кая.

Боррин кивнул и, оглянувшись, тихо прикрыл дверь.

— Я слышал разговор, — прошептал он, подходя ближе. — Эти болваны с их протоколами! Они не видят дальше собственных свитков. Башня Молчания... — Он с силой плюнул на идеально отполированный пол. — Этого допустить нельзя.

Лира с надеждой посмотрела на него.

— Ты... поможешь нам?

— Я дал клятву служить Гильдии, — мрачно произнес Боррин. — Но есть клятвы старше. Мои предки служили молоту и наковальне Бога-Кузнеца. Они выковывали миры. А он... — Гном указал коротким толстым пальцем на Кая. — В нем горит искра того самого пламени. Настоящего. Не та жалкая пародия, что осталась у нас, гномов. Предать его — значит предать саму память о нашем создателе. Так что да, девочка, я помогу. Но действовать надо быстро и тихо, как в зале теней.

Он наклонился ближе, и его шепот стал едва слышным.

— Среди нас есть змея. Кто-то из высокопоставленных Стражей. Я почти уверен, что это «Пыльный Страж», Олдрин. Он слишком интересуется артефактом и слишком часто исчезает в своих «архивах». Я подозреваю, он работает на новых хозяев из Бездны. Они уже знают об Узилище. И хотят его заполучить.

Лира сглотнула. Положение было хуже, чем она думала. Враги снаружи и враги внутри.

— Что нам делать?

— Жди моего сигнала, — сказал Боррин, выпрямляясь. — Я подготовлю путь и найду еще пару верных ребят. Как только Кай очнется, мы должны будем бежать. Не в город, ворота на замке. В старые туннели, что построили еще мои предки. Они ведут за пределы Арденвальда.

— К эльфам? К Арателю? — уточнила Лира.

— Это единственный вариант, — кивнул Боррин. — Эльфы чтут долги. И их лес — одно из немногих мест, где магия Летописцев бессильна. Там он сможет восстановиться.

Он еще раз посмотрел на Кая, и в его суровых глазах мелькнуло что-то похожее на благоговение.

— Держись, искра. Миру еще нужен твой свет.

После ухода гнома в комнате снова воцарилась тишина. Но теперь она была другой. Не безнадежной, а напряженной, полной ожидания и тайных замыслов. Лира сжала руку Кая сильнее.

Они сбегут. Они должны.

А в это время, в самых низких подвалах цитадели, в помещении, заваленном пыльными свитками и сломанными артефактами, высокая худая фигура в плаще с капюшоном цвета пыли внимательно смотрела на магический кристалл. В его глубине мерцал зловещий багровый свет.

«...Он жив, но слаб, — беззвучно шептал Страж, известный как Олдрин. — Артефакт при нем. Летописцы готовятся его изолировать. Нет, мой господин, мы не можем позволить им запереть его. Я достану его для вас. Осколок За'атула уничтожен, и его трон в Бездне пустует. Он будет ваш. А носитель... он станет ключом к вратам, которые не откроет никакая другая сила».

Из кристалла донесся тихий, многоголосый шепот, похожий на скрежет стиснутых зубов и шелест крыльев летучих мышей.

«Принеси мне ключ... Принеси мне Творца... Бездна жаждет нового Принца...»

Олдрин улыбнулся. Его улыбка была похожа на трещину на высохшем черепе. Игра начиналась по-настоящему. И ставки в ней были выше, чем просто жизнь одного юноши из другого мира. Решалась судьба всех реальностей.